Каждое слово попадало в точку. Парень грыз сухарь, бережно смахивая со страниц крошки, посмеивался и не мог оторваться от книжки «Поэтому, – подводил итоги Жан-Батист Шарко, – я просто вашей совести и надеюсь, что вы исполните свой долг – немножко из-за привязанности ко мне, но прежде всего ради миссии, которую мы на себя взяли, – и никогда не забудете, что честь Родины – в ваших руках». Спасатель запустил пальцы в волосы и задумался.

…Толчком к объединению спасателей стало спитакское землетрясение. Там, в руинах, под которыми остались десятки тысяч человек, среди ужасающей человеческой трагедии они встретились и с тех пор не теряли друг друга из виду, даже попытались объединиться в общественную организацию. Это было свободолюбивое, почти неуправляемое войско, умевшее действовать в горах, лесах, труднопроходимой местности, заниматься поиском, обучением, спасением людей. Нищие профессионалы, брошенные на произвол судьбы. Когда на Театральном проезде замаячили их долговязые фигуры, один из сотрудников, перешедших на работу из союзного комитета, не вытерпел. Еле разминувшись с высоченным парнем и его огромным рюкзаком, дышащий как паровоз чиновник ворвался в кабинет к Кубареву:

– Куда ты тащишь этих чумазых и патлатых? Они получат немножко денег, очухаются и бросятся в загул! Каждый сам по себе! Командой им не быть! Ты понял?

В профсоюзном штабе на Ленинском проспекте впадали в тоску, завидев на пороге чрезвычайщиков.

– Опять вы! – хваталась за пышную грудь блондинка. – Да забирайте вы этих робинзонов! Мы только «за», они – головная боль наша, – и вспомнив, что рука в перстеньках все еще покоится на левой стороне бюста, добавила: – и сердечная тоже.

– Да-да, – кивали профсоюзные активистки из-за соседних столов, – только они ведь не голые к вам уходят, а с нашим ведомственным инвентарем.

– Одних веревок сотни метров уносят, так что по акту передавать будем. Это вам ни что-нибудь, а профсоюзная собственность! Галочка, проверь, чтобы все точно было!

– А гвозди? Гвозди не забудьте в акт включить! В килограммах пиши!..

…Начальник отряда Центроспаса Фадеев, облокотившись на перила, задумчиво наблюдал с гостевой трибуны за соревнованиями. Стартер выстрелил – спринтеры сорвались с места и побежали плотными рядами, дыша друг другу в спину. «Вот и наш отряд, как эти спортсмены на старте. Совсем неясно, кто из нас добежит до финиша…»

В «той жизни» Фадеев был по профессии авиационным инженером, по должности – председателем горисполкома в том самом городке, в котором теперь обосновался отряд Центроспаса, начальником которого он после некоторых колебаний стал.

– Мужики, я согласен, – но вы должны отдавать себе отчет в том, что если я что-то понимаю в авиации, то абсолютно ничего – в спасательных работах.

Кужугетов кивнул и указал на ясноглазого поджарого парня с пшеничными усами.

– Вот поэтому тебе в помощь Андрей Расков. Он знает, что такое спасательные работы на земле, в воде, в горах, в воздухе, всюду…

– Ну что, как будем подбирать первых людей? – спросил Фадеев, когда они остались вдвоем.

– Так же, как в горы, – не задумываясь, ответил Расков, – по принципу: я его знаю, могу ему доверять.

– Да, а горизонты будут открываться по мере набора высоты.

– Первый раз вижу, чтобы людей на компьютере проверяли, годятся они на работу или нет, – пожал плечами коренастый крепыш, вытирая лоб. – Это что ж, машина будет решать, что мы за люди?

Только что подошедший Андрей Расков услышал окончание фразы и заговорщицки подмигнул:

– Да, и действительно, шут с ним, с этим компьютерным тестом. Главное – впереди. Пошли со мной! – и повел во двор.