В свободное время я зависал в библиотеке. Благо, что она у них «офигенно-большая». Я читал и читал, а иногда заходил Николай, тот который – император, не здороваясь, молча садился у двери на софу, и мы оба подолгу молчали. Он – думая, а я, читая какой-нибудь французский роман. Обычно, погруженный в картины сюжета книги я не замечал, как император уходил, опять же молча, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он не требовал преклонения перед своей светлейшей особой, и я за это был ему благодарен. Всё-таки разница времён и разница воспитания сказывалась.

Так прошло больше двух недель. Почему-то мне не был интересен местный календарь, а временем я интересовался только, чтобы не пропускать молитву и зарядку. Ко мне никто не приходил и больше ничего не требовал, что меня сильно радовало. Благодаря такой лояльности местных обитателей я имел массу времени перечитать классику. Давно мечтал, но сущность нашего урбанистического мира заставляла быстро бежать вперед и в таком режиме, что времени на долгие, вдумчивые, чувственные произведения попросту не оставалось. Тут же, подобных недостатков не наблюдалось. Времени – вагон, кормят, обстирывают, ведут себя миролюбиво. Вокруг – тишь да гладь да Божья благодать, только в воздухе висит то, что невозможно описать словами и все понимают, что дальше так продолжаться не может. Да, не может. И что делать никто не знает. Кто-то предпочитает жить по принципу – «день прошел и слава Богу», а кто-то просто втащил голову в плечи и ждет неизбежного удара судьбы. Все ждут, что прилетит светлый ангел и порешает все проблемы и всех утешит и всех накормит, всем поможет, а Спаситель всех спасет. И только я знал, что не здесь и не сейчас и не всех. Так что губы пусть не раскатывают. Вы спросите «откель знаю»? Не «откель». Просто знаю и всё! А за глупые вопросы из области метафизики могу и по матери послать в длительное эротическое путешествие.

Всё изменилось, когда нас помпезно повезли в храм на служение. Был какой-то большой православный праздник. Ко мне деловито подошёл Ставр, старый знакомец по тренировкам и как-то виновато сказал: – Это…, тебя со свитскими забирают в храм на праздничное богослужение. – Еле-еле приучил его говорить мне «ты», а то всё «выкал» и «выкал». Ещё не много поднажму и казачки перестанут мне совать это свое «ваш благородие», вот тогда вообще праздник начнётся. Подошла прислуга, попросила мой китель и стрелой убежала его чистить да гладить, чтоб в храме Божьем я выглядел как новый, медный пятак. Хм, ну надо так надо. Всё равно во дворце скучно, а никуда больше меня не отпускают.

Дальше началось форменное… Непуганый кортеж с самодержцем выехал так помпезно, как будто бомбисты не пытались подрывать его отца, деда и прадеда. Боже мой! Святая простота и наивность, думающая, что весь беспредел делают фанатики-христопродавцы. Неужели они не знают, что, используя методы «зомбирования», НЛП-программирования, радикально-религиозную накачку, можно из любого богобоязненного затворника создать монстра, подрывающего и себя и свою цель. Рыцарско-книжно-отсталый мир, по другому его и не назовешь! Мир, не знавший снайпера, убившего Кеннеди. Мир, в котором после рукопожатия к тебе могут послать группу «Альфа» для зачистки. Наивно-начинающийся двадцатый век со своими убогими представлениями о кровожадности отдельно взятых групп и слоев населения. Ню-ню! Ну, едут… и пускай едут. Кто им доктор, если своих мозгов не хватает?

Впереди, пафосно двигалась открытая карета с четвёркой белых лошадей. По краям, карета была празднично украшена гирляндами цветов, в основном белых. На главном месте сидел император в выходном мундире и его супруга. Я не особо хорошо знал Питер, но сразу понял, что едем мы в храм, называемый в народе «Спас на крови». Ага…, точно такое же название, как тот храм, что воздвигнут на месте захоронения семьи Романовых. Стоп!!! Такое совпадение меня сразу насторожило. Я находился в пятом от кареты царя автомобиле, которые гуськом, не торопясь следовали за самодержцем. Всё это шествие мне перестало нравиться в один момент, и я стал аккуратно осматривать толпу празднично одетых зевак, стоящих по обе стороны улицы.