Алексей Леонтьев в «Советском спорте» особо отметил гол, забитый на четвертой минуте встречи Виктором Папаевым: «Автозаводцы, видимо, не ожидали, что „Спартак“, потерпевший накануне крупное поражение в матче с „Локомотивом“, сразу же ринется на штурм ворот. Когда же они сообразили, что против них играют соперники, жаждущие реабилитации у зрителей, мяч уже побывал в сетке ворот. Это Папаев нанес удар по цели. Можно было бы в пропущенном торпедовцами мяче найти вину вратаря Зарапина. Но надо признать, что сам удар не мог не вызвать восхищения и удивления. Восхищения тем, с какой силой и точностью Папаев послал мяч в цель, удивления тем, что игрок, обладающий таким ударом, редко пользовался им в матчах чемпионата страны. Да и в этом матче за остальные 56 минут игры он только дважды пытался пробить по воротам. После перерыва торпедовцы продолжали наступать. Но, как и в конце первой половины игры, они, увлекшись, не обратили внимания на то, что каждая контратака соперников становилась все опаснее. Надо отдать должное спартаковцам, они сумели отлично воспользоваться тактическими ошибками соперников…»478.

Очень любопытны наблюдения за внутренней кухней команды, которыми поделился в своих опубликованных в 1977 году «Воспоминаниях о спорте» известный поэт Константин Ваншенкин, который побывал в гостях у спартаковцев как раз на следующий день после матча с «Торпедо»: «Нынешний „Спартак“ сидел в методическом кабинете и просматривал видеозапись вчерашнего матча с „Торпедо“ на турнире по мини-футболу. Новый старший тренер Константин Бесков (мог ли быть прежде у „Спартака“ столь динамовский наставник! Времена меняются) комментировал, разъяснял, убеждал, что игрокам по силам решать и более сложные задачи. Тренер Ю. Морозов изложил программу предстоящей тренировки. Команда весело заторопилась: перед тем как одеваться, каждому предстояло еще взвеситься, чтобы, зная, сколько потеряно за тренировку, врачи могли определять и варьировать дальнейшую интенсивность нагрузок. Мы спустились в зал. Открылась дверь, и я увидел зеленое поле обычного размера, с воротами и сетками на них, с четкой разметкой. Конечно, покрытие было не травяное, но радовал ровностью и эластичностью плотно натянутый синтетический ковер. Папаев, Прохоров, Булгаков, Андреев, Букиевские, Павленко, Худиев, Ушаков и другие известные и молодые футболисты играли в гандбол, участвовали в эстафетах с ведением мяча, били головой, разыгрывали заранее подготовленные комбинации и упражнения. А я смотрел и думал о том, что будущее нашего футбола во многом зависит от таких вот зимних, зеленых, ярко освещенных полей…»479.

Удивляет упоминание в числе спартаковских футболистов Худиева. Единственный известный в то время обладатель этой фамилии – воспитанник орджоникидзевского футбола и будущий старший тренер владикавказского «Спартака» Николай Худиев – имел довольно прочное место в составе чемпионов страны торпедовцев, и о его даже смотринах в «Спартаке» никаких свидетельств найти не удалось. Можно лишь предположить, что поэт, к слову, давний и преданный поклонник ЦСКА, под этим именем запомнил еще только начинавшего свой путь в большом футболе Вагиза Хидиятуллина, или допустил небрежность редактор, заменивший незнакомое ему имя в рукописи на иное, которое в те годы было более-менее на слуху…

25 января «Спартак» завершал групповой турнир встречей с гостями из Польши, потерпевшими к этому моменту два поражения и ни на что не претендовавшими. Впрочем, как отметит «Советский спорт», и «…спартаковцы ничего не приобретали от победы, кроме третьего места в группе, поскольку в случае равенства очков у двух или нескольких команд в расчет принимались не все голы, а только те, что забиты во встречах между этими командами…»