Как и все спартиаты, цари имели земельные участки, которые назывались клерами[25]. Однако помимо гражданской земли, которая не подлежала разделу и продаже, они владели так называемыми теменами – обширными участками на территории периеков[26]. Подобно гомеровским басилевсам (Il. XII. 313; Od. VI. 293; XVII. 299), цари получали лучшие участки земли, и, в отличие от клеров рядовых граждан, эти темены[27] были их безусловной собственностью. По свидетельству Ксенофонта, «Ликург… постановил выделять (царю. – Л.П.) во многих городах периеков участок земли такого размера, чтобы, с одной стороны, царь не был лишен необходимого, а с другой – не превосходил бы других своим богатством» (Lac. pol. 15. 3. Пер. Л.Г. Печатновой)[28].

Не исключено, что обычной практикой была сдача этих царских теменов в аренду периекам. Регулярные доходы с земельных наделов, возможно, являлись основой экономического процветания спартанских царей. Цари также вполне могли увеличивать свою недвижимость, скупая земельные участки в областях периеков[29].

Кроме недвижимости, которая составляла главное богатство царей, в их распоряжении были большие денежные средства. Так, Платон среди прочих доходов спартанских царей упоминает и о «царском налоге», который лакедемоняне выплачивают своим царям. Под лакедемонянами в данном контексте, конечно, имеются в виду периеки[30]. Философ утверждает, что этот налог являлся весьма значительным (Alcib. I. 123 А). Еще одним существенным источником доходов царей могла служить монополия на владение и разработку на территории Лаконии месторождений железной и медной руды, из которой изготавливалось военное вооружение, в том числе медные щиты (Xen. Lac. pol. 11. 3). Хотя прямых указаний источников нет, отметим однако, что для древних монархий монополия на природные богатства страны не является чем-то исключительным. Например, македонские цари обладали монополией на владение строевым лесом.

Спартанские цари кроме денежного налога с периеков получали и натуральные продукты. Так, после жертвоприношения им доставались шкуры и часть мяса жертвенных животных (Her. VI. 56–57; Xen. Lac. pol. 15. 3). Ксенофонт сообщает еще об одном натуральном налоге в пользу царя – от каждого приплода свиней царь получал поросенка (Lac. pol. 15. 5)[31]. Содержание царского дома отчасти возлагалось на всю общину. Известно, что басилевсы питались на общественный счет (Her. VI. 57). Они также получали немалую часть военной добычи, скорее всего десятую ее часть (Her. IX. 81; Polyb. II. 62; Plut. Ages. 19). Таким образом царские дома в Спарте приобрели со временем значительные богатства (Xen. Lac. pol. 15. 6). Запрет на частное владение золотом и серебром, вероятно, их не касался (Plut. Lys. 17).

Стремлением сохранить все накопленное имущество внутри царского дома объясняются, по-видимому, и случаи женитьбы царей на близких родственницах. Так, Анаксандрид II (время правления – около 560–520) был женат на собственной племяннице, дочери своего брата (Her. V. 36–40; Paus. III. 3. 7). Как предполагают некоторые исследователи, нежелание царя развестись с ней по требованию эфоров, возможно, объясняется не столько любовью Анаксандрида к своей супруге, сколько стремлением сохранить имущество жены внутри семьи. Царь Леонид I (время правления – 490–480) также был женат на своей племяннице по имени Горго. Она была единственной наследницей царя Клеомена I, брата Леонида по отцу (Her. V. 48). Иногда ради сохранения имущества внутри семьи женились и на собственных тетках. Например, Архидам II (время правления – 469–427) был женат на своей тетке по отцовской линии по имени Лампито. Она была единственной наследницей царя Леотихида II (Her. VI. 71).