Беспорядочные мысли возникают из яркого и одновременно с тем смутного чувства нереальности, в котором же и тухнут.

Она не могла видеть его.

Мёртвое тело она и Детектив Герон переложили за кресла, в некое подобие багажника. Это стоило Кристине героических моральных трудов, но кое-что ей пришлось понять: чтобы выжить, нужно двигаться дальше. Физически и умом.

Именно так поступают Артур и Джозеф, и им теперь всё ни почём. Бриггс снова успокоился после своего срыва. Герон как будто вообще ничего не заметил. На его лице сохраняется маска, надетая им ещё на Земле. Лет двадцать назад.

Мария Альварез тоже представляется женщиной крепкой. Весьма крупная и звучная, она перепачкана в грязи, саже и копоти. А ещё ругается, как заправский военрук. Хотя стоит отдать ей должное, грязные словечки она выискивает только в родном для неё языке.

Ну и мёртвая девушка в багажнике также проявляет чудеса спокойствия.

Паниковать в такой компании – значит выставить себя как минимум глупо. А Китон очень не хочет выглядеть глупой. Она не для этого искала приключения, чтобы играть в них проходную дурочку. Тем более, что такие долго не живут и в менее опасных сценариях. На её же пятую точку выпало что-то невообразимое.

Следовательно, нужно выдать идею. Показать спокойствие и рассудительность. Проявить смекалку в предположении, как миновать завал и попасть внутрь.

– Может объедем?

Господи. Даже Альварез смотрит на Китон как на глупого ребёнка.

Вездеход стоит в пятидесяти метрах от места, где когда-то располагался единственный вход в Лунную тюрьму. Сторожевые башни, стоявшие по его бокам, ныне разрушены. Их останки накрывают ворота и, насколько можно судить, узкий пятиметровый проездной коридор за ними, а некоторые особенно крупные камни валяются перед въездом и не позволяют машине хотя бы просто приблизиться к нему.

Не считая наивного предложения девчонки, за пять минут топтания на месте никто ничего не предложил.

Гранат у Джозефа больше нет. А если и были бы, вряд ли трюк с рокет-джампом удалось бы повторить – неприступные стены тюрьмы в высоту побеждают портовые. Не говоря уже о куполе, продолжающем их.

Разобрать завал они тоже не успеют. Об этом глупо и думать, но картинка в голове Джозефа при этих мыслях возникает забавная. На его взгляд.

Попытаться пробиться насквозь? Только ускорить свою смерть.

– Шахты, – наконец говорит Детектив.

Все, кроме Альварез, оборачиваются на Герона с вопросительными лицами.

– Изначально Лунный лагерь вмещал несколько сотен самых отпетых преступников мира. Их посылали сюда для работы на раскопках, чтобы найти что-нибудь полезное в глубинах спутника. Когда они ничего не обнаружили, правительство поняло, что незачем гадить в жилой комнате, особенно если по соседству есть нежилая. Вот сюда и прислали вообще всю чернь Земли, сотворив из Луны единственную тюрьму в мире. Однако работы в шахтах не остановили, и поныне это не последний труд для узников. Так где они находятся?

– Практически под самой крепостью. Немного южнее, если ориентироваться по схемам – отвечает Альварез. Глаза женщины расширяются, что говорит об разгадывании очевидности нового плана.

– Там мы и войдём. Заключённых же не пешком водят?

– Нет. Туда ведёт грузовой лифт.

– Значит, решено.

Бриггс уважительным взглядом смотрит на Герона. Всё же он недооценивал Детектива. В разведку, конечно, с этой вечно включенной гирляндой всё равно не сходишь – сразу заметят. Но что касается находчивости – её Артуру не занимать. В следующую секунду это бесит Джозефа ещё сильнее.

Он ведь тоже знает про шахты.

А затем Джозеф понимает, что идея-то ему и вовсе не по душе. В тоннелях постоянно кипит работа.