– Мне тоже, пожалуй, пора, – поднялся Феро, чтобы уйти, но император перехватил его руку.

– Будь осторожен, Труа Феро.

Хватка четырнадцатилетнего императора оказалась неожиданно сильной. Феро потребовалась вся его воля, чтобы выдержать пристальный взгляд Сшуа. Наконец, второкровный отпустил руку и легким кивком попрощался с Труа, перед тем, как уйти к себе в каюту.

– Где моя газета? – с порога потребовал Сшуа.

Ему тут же подали газету.

– Не люблю вернийский язык, такой грубый! Как, собственно, и их футбол. Забавно как быстро работает печать, точно они заранее знали, где и что произойдет. Ты только послушай что пишут, – задорно вскрикнул он, обращаясь к слуге, и зачитал вслух отрывок, – «Доблестные салиньеры города Пен-Р разогнали разбушевавшихся нарушителей порядка, находившихся в нетрезвом состоянии и угрожавших жизни и здоровью мирных граждан».

Сшуа громко рассмеялся.

– Нет, ты слышал? Это же гениально! Обозвать протестующих пьяным скотом, а разгоняющих их силой салиньеров "доблестными"! А ведь этот простак Мерта читает и верит всему, что написано. Да его советники, наверняка, все это и устроили.

– Великий из величайших…

Сшуа обернулся. Позади него стоял один из шихов[25].

– Полагаю, вам стоит это увидеть.

Сшуа поднялся и направился за ним. Без очень серьезного повода его бы не побеспокоили.

В каюте охраны, вдоль стен, стояли еще трое шихов. А у кровати, привязанный к стулу и с кляпом во рту, сидел юноша в буро-красном пиджаке с белой нагрудной нашивкой в виде раскрытой книги с короной, заключенной в круг пунктирных линий. Лицо у него было вполне типичное для вернийца: широкий лоб, мощная челюсть и желтоватая кожа.

– Кто это? – недоуменно спросил Сшуа у стражников.

– Он не говорит, – басовито ответил ших, ближе остальных стоявший к императору. Стражник был одет в плетенную из кожи лемура сетку-майку, открывавшую загорелые накаченные мышцы, и черные приталенные штаны из фелона. Ших чем-то походил на ласку, а тонкий нос, маленькие пронзительные глаза и короткие блестящие черные волосы только усиливали это впечатление.

– Так вытащи у него кляп изо рта, Шеро. Тогда, глядишь, и заговорит.

Ших подошел к пленнику, вытащил  кляп и отвесил хлесткую пощечину. Юноша сплюнул, кровь заляпала пиджак.

– Еще у него нашли это, – Шеро достал из-за пояса волнистый клинок сантиметров десять длиной и передал второкровному.

– Легкий и изящный, достойная работа – оценил Сшуа. – И кого же ты хотел им убить?

Пленник продолжал молчать, исподлобья глядя на окружавших его людей. Страха в глазах не было.

– Отвечай, когда с тобой говорят! – Шеро снова ударил его по лицу, разбив бровь и заставив юношу опять сплюнуть кровь.

– Ты знаешь, кто я? – изменил вопрос Сшуа.

– Нет, – заговорил на вернийском пленник.

– Значит, ты пришел убивать не меня, – задумчиво протянул второкровный. – Я почти оскорблен.

– Нет, мне нужен Труа Феро.

Такого поворота Сшуа не ожидал. На этом можно было бы закончить допрос, но второкровному императору стало любопытно.

– Зачем тебе Труа?

– Так сказал Асхаратул[26], – гордо ответил пленник.

Дело принимало серьезный оборот. Асхаратул нечасто вмешивался, и его интерес к простому студенту настораживал. К тому же Сшуа не любил, когда в игру вступают игроки, которых он не приглашал за стол.

– Что конкретно он сказал?

– Убей Труа Феро, пока нога его не ступила на землю полную воды.

– И все?

– Да.

На мгновение Сшуа задумался, потом повернулся к Шеро:

– Как стемнеет, скиньте его за борт, – приказал он на феррийском. Ших молча поклонился. – И присмотрите за Феро, нужно выяснить, чем он так помешал Синим лисам