– Ничего страшного, – успокаивала Мира скромную тихоню Эльку. – Мы просто восстанавливаем справедливость. Вот скажи, за что она мне в тот раз трояк влепила? Я же почти всё ответила!
Элька пожимала плечами, но под напором энергичной Миры признавала, что, пожалуй, подруга права.
– Да, – не слишком уверенно соглашалась она.
– Просто она меня не любит и занижает отметки, – гнула своё Мира.
– Ну да… – снова соглашалась Элька и, подумав, добавляла:
– А мне за что четвёрку? Помнишь текст про Майкла Фарадея? Разве я плохо рассказала? По-моему, только один раз ошиблась…
– Да ты всё здорово рассказала! И произношение у тебя суперское. Так что и себе ставь, всё заслуженно! – великодушно разрешала Мира.
В тайне эти противозаконные действия надолго сохранить не удалось. Кто-то из одноклассников неизвестно откуда прослышал о них, и вскоре уже весь класс пользовался услугами Миры.
Дашка тоже существовала где-то поблизости. Но она уже начинала постепенно катиться по наклонной. Однажды она, заплаканная, появилась на Мирином пороге и попросила позвать Веру.
При всей слабости в Вере была какая-то притягивающая простота, искренность и мудрость, очень располагающая к откровениям. Многие тянулись к ней со своей бедой.
Даже подружки дочери не могли пойти со своими проблемами к собственным матерям и шли к Вере, интуитивно чувствуя, что она не осудит, поймёт и поможет.
Пришла на этот раз и Дашка.
Она была не на шутку перепугана. Её хвалёные «дела» задерживались, и, как оказалось, Дашка имела основания подозревать неладное.
У вышедшей к ней Веры она, запинаясь, спросила разрешения войти.
– Тёть Вер… Разговор у меня к вам… – начала она с порога.
Нос у неё был красным, и глаза тоже.
– Что случилось? – встревожилась Вера. – Давай разувайся, проходи, сейчас всё расскажешь.
Дашка нервно кивнула, скинула обувь и бочком прошла на кухню.
Успокоиться она смогла только сделав несколько глотков горячего чая.
– Ну, говори, – Вера села перед ней, приготовившись внимательно слушать. – Что у тебя случилось?
Дашка потупилась и отвела глаза в сторону.