И вот, чем это обернулось…

 Аскар сплюнул и, оскалившись, за волосы потащил извивающуюся девушку по камням. Он все эти годы предвкушал, как поквитается с ней, заставит испытать всю ту боль, которую эти грязные твари причиняли людям.

 Впрочем, на других людей ему было сейчас плевать. Его интересовала лишь Вивеана, и уж за ее страдания эта вшивая ведьма расплатится перед ним сполна. Тот факт, что ее нельзя убивать, несильно сузил круг тех пыток, что Аскар для нее приготовил. А он размышлял над ними много, очень много бессонных ночей.

– Куда ты меня тащишь? Какого  дьявола?! Вы не пытаете своих жертв! Я знаю ваши законы! – потоками выплескивая свой страх, кричала Лис.

– Заткнись, – он с силой пнул извивающееся тело под ребра, наслаждаясь ее шипением. – Наши законы распространяются на людей, а не на таких тварей, как ты.

– Я хочу поговорить с виверном! Отведи меня к нему!

 Аскар остановил волочение и, уставившись на Калиссию, вдруг высоко задрал голову и так громко расхохотался, что заглушал собой даже крики с костров.

– Он сам к тебе зайдет, когда я закончу, – вдоволь насмеявшись, он продожил свой путь. – Правда, вряд ли ты сможешь с ним поговорить. Уж поверь мне. У меня большой опыт в этом деле.

  Какой кошмар.

 После появления охотников на инициации два года назад, Калиссия распросила, кто они вообще такие и зачем рискнули явиться на праздник. О том, как охотники поступают с пойманными ведьмами, если не сжигают сразу, ей тогда рассказали очень и очень много. С подробностями.

 У Калиссии от осознания того, что теперь именно она попала в руки мучителя, кровь стыла в венах.

– Отпусти меня и сразись по честным правилам, проклятый охотник! – не сдавалась девушка.

 Она готова была уже зубами цепляться за мостовую, лишь бы оттянуть момент, когда они останутся наедине. Охотник снова хохотнул и покачал головой из стороны в сторону:

– Слушай, я не поленюсь засунуть честные правила как можно глубже в твою глотку. Так глубоко, что ты удивишься, усекла?

 Вся его поза, нотки его голоса, гневно сверкающие на измазанном сажей лице глаза говорили – он не врет. И он готов был уже сейчас как следует ее отметелить, чтобы заткнулась, но лишь то, что он хотел видеть ее в сознании, останавливало его занесенную для удара ногу.

 Честные правила! Это его действительно рассмешило. Всем же известно, что ведьминским выродкам не знакомы слово “честность” и все его производные.

 Калиссия продолжала шипеть и вырываться, оставляя в его пальцах все больше клоков своих волос, крепко держалась обеими руками за волочащую ее руку, пытаясь ослабить захват. Но он продолжал тащить ее через улюлюкавшую толпу солдат, кидавших в ведьму камни и мусор.

– Ну вот мы и остались одни, – многообещающе прошептал он ей в лицо и одним броском швырнул в стену пустующего сейчас зернохранилища. – Развлечемся?

 Аскар не без удовольствия наблюдал, как от удара воздух со свистом выходит у нее из легких. Мужчину сильно расстраивало, что в данный момент в его руках не было всего того арсенала, который он грезил испытать на шкуре ведьмы.

 Но, оглядевшись, обнаружил на стене несколько проржавевших сельскохозяйственных орудий, да моток веревки, который можно было удачно перекинуть через стропила, зафиксировав девчонку в положении, в котором она бы ничего не смогла сделать.

 Кривая ухмылка мелькнула на его суровом лице. Он жаждал живьем спустить с ведьмы шкуру, но обещание оставить ее в живых заставило изменить планы. Он даже посвистывал какую-то веселую песенку, метко закидывая на стропила веревку. Калиссия следила на его действиями злым молчаливым взглядом, и даже постаралась как следует цапнуть его зубами, когда Аскар вновь подошел к ней.