Однажды отца Джаспера укусил коричневый паук-отшельник. Это случилось как раз после того, как мать от них ушла. Джаспер тогда учился в средней школе. Им не пришло в голову сохранить образец. Отец проявил недюжинную энергию, расправившись с пауком, – прихлопнул его несколько раз подряд, а потом испачканной подошвой ботинка нарисовал мокрую улыбающуюся рожицу на цементном полу гаража. Дело было в конце весны, около восьми часов утра в субботу. Отец выпил восемь банок пива и, меняя с Джаспером масло в седане, выкрикивал под рождественские гимны, игравшие на проигрывателе: «Джингл беллз! Пошла ты нахрен, Дениз! Весь город знает, что ты потаскуха! Джингл беллз! Джаспер, разве нам не весело?» К полудню они оба лежали в машине и слушали радиостанцию, транслирующую кантри, и отец то терял сознание, то приходил в себя. Джаспер и сам изрядно набрался: за пару часов песенного марафона он понял, что, если приложиться к пиву, отец не станет его останавливать. Джаспер был достаточно пьян, чтобы пойти и попробовать заговорить с одной из живших по соседству девушек, Саванной, которая все время отдыхала во дворе в бикини, чаще всего – с подругой, тоже одетой в купальник. Обычно они загорали или брызгались друг в друга из шланга. «Она одна из тех девушек, которых ты не должен приводить к нам домой», – однажды сказала ему мама. А теперь домой нельзя было пускать маму, странное дело. Джаспер оглянулся, прикидывая, не нужно ли перед уходом попытаться установить вентилятор, чтобы дуло папе в лицо, и увидел, что отцовская икра раздулась раза в четыре и приобрела неравномерный венозно-синий оттенок. По лицу отца стекали струйки пота; его тело пахло как пахнет мокрая дворняга.

В больнице выяснилось, что необходимо знать точно, кто именно его укусил. Медсестры пытались показывать одурманенному отцу Джаспера фотографии различных пауков, но пользы от этого не было никакой. («Меня бросила жена, – отвечал он, – и она не вернется»). Они начали экспериментировать, но ткани отмирали быстрее, чем должны были. На следующий день врач пришел, чтобы прочитать нотацию: «Если бы вы догадались сунуть образец в банку, нам было бы намного легче. И если бы вы не напились». Отцовская икра выглядела так, словно ее на треть обглодали. Как будто он в последний момент вырвался из рук каннибала.

Вдруг Джасперу показалось, что дельфин писает на него. Тот явно совсем расслабился.

Джаспер взглянул в сторону берега. Было неразумно отпускать агрессивное животное, которое только что обменялось с ним патогенами. Животное нужно было проверить. Кто знает, что Джаспер мог от него подхватить? Удастся ли запихнуть дельфина в багажник? Привязать к крыше машины веревкой? Отвезти прямо в отделение неотложной помощи?

Странный выдался день. Его карму, в которую он на мгновение поверил, подпортила встреча с Родинкой – казалось, будто его вина была не в том, что он разбил ей сердце или украл у нее деньги, а в том, как он вел себя с ней сегодня в мотеле. Джаспер и так чувствовал себя из-за этого неважно, а теперь еще эта история с дельфином. Чем раньше он доберется до берега, тем раньше начнется новый день, и, когда он проснется, удача снова вернется к нему.

Ни на одной тренировке он не уставал так, как пока тащил дельфина к берегу. Животное, казалось, весило тонну, Джаспер кряхтел: он очень устал от драки. Сколько они боролись? Он понятия не имел. Джаспер замедлился и посмотрел вниз.

Дельфинья спина блестела, как зеркало, – так сильно, что Джаспер увидел собственное отражение в серой коже. Свое искаженное лицо с приоткрытым – он тяжело дышал – ртом. Джаспер отшатнулся. Он выглядел старым.