Пока я тянул жидкое пиво и обменивался похабными анекдотами со случайными собутыльниками, Старый сидел молча, пронзая холодным взглядом каждого, кто заходил в салун. Он проверял себя, пытаясь в духе Холмса делать дедуктивные выводы – называть их догадками мне запрещалось – по внешнему виду посетителя. И у него неплохо получалось, хотя я так и не забыл братцу, как он счел одноногого типа охотником за головами, а тот оказался кузнецом, которому на ногу упала наковальня.

Старый обычно предавался дедукции в убогом грязноватом заведении под названием «Осиное гнездо», где обслуживали ковбоев, от которых отвернулась фортуна. Естественно, мы сидели именно там в тот день, когда капризная удача повернулась спиной и к нам. До полудня было еще далеко, и я все еще потягивал первую кружку пива, когда Густав ткнул меня локтем в ребра и прошептал:

– Глянь-ка вон на тех двоих.

Я поднял глаза и увидел двух здоровых мужиков, пробирающихся к стойке. Им не приходилось работать локтями: вид у них был настолько угрожающий, что толпа сама расступалась перед ними, как морские воды перед Моисеем. Приблизившись к стойке, они громко потребовали виски.

– Эта парочка ведет себя уверенно, – тихо проговорил Старый. – И, скажу тебе, они явно заслужили эту уверенность, вон как их боятся. Однако пушки у них так себе; стало быть, не бандиты. Да и одежка глянь как поношена. Значит, ковбои, но не простые. Привыкли командовать. Приказчик ранчо и его помощник, вот мое мнение.

Я пожал плечами.

– Может быть.

– И никаких «может быть». – Брат чуть приподнял палец, указывая на того, что побольше, чернобородого кряжистого здоровяка ростом даже выше меня. – Ставлю наш последний доллар на то, что это Ули Макферсон.

Его имя я слыхал: приказчик на ближайшем ранчо «ВР с черточкой». О мужике явно шла слава в здешних местах, хотя ничего конкретного я не слышал. Просто замечал, что стоило кому-то упомянуть Ули, как разговор замолкал, поскольку все начинали оглядываться через плечо и мочили подштанники.

– Тогда ясно, почему все расступаются, – согласился я. – Вот уйдет, и спросим, правильно ты определил или нет.

Двое мужчин взяли стаканы и промочили горло, после чего тот, что поздоровее, бросил на стойку монету, и оба направились к выходу. Но, дойдя до двери, не вышли на улицу, а развернулись лицом к залу.

– Слушайте все, – заговорил здоровый. Он не кричал, но его ясный звучный голос проникал в уши и без особых дополнительных усилий. – Ищу работников на «ВР с черточкой», плачу пять долларов в неделю.

Старый попал в точку: это действительно был Ули Макферсон.

Выглядел он вовсе не как заправила большого ранчо, а скорее как небогатый землепашец. Потрепанный стетсон совсем потерял форму, поля свисали с головы наподобие седла, а одежда пестрела неряшливыми заплатами, как обычно бывает у фермеров-холостяков. Широкое круглое лицо не знало бритвы по крайней мере несколько месяцев.

Я определил, что рядом с Ули его брат, Амброуз, на вид чуть старше меня, стало быть, лет двадцати с небольшим. В городке его звали Пауком, хоть я не знал почему. Выпяченной грудью и немигающими темными глазками парень скорее напоминал петуха. Несмотря на гладко выбритое костлявое лицо, в остальном он был ничуть не менее обдрипанным, чем его брат.

Оба выглядели людьми, которым чихать на чужое мнение, и мне стало жаль тех несчастных тупиц, которые согласятся наняться на их Богом проклятую ферму.

– Мне нужны парни, которые умеют ездить верхом, кидать лассо, ставить изгородь, смазывать ветряные мельницы и без вопросов выполнять приказы, – продолжал Макферсон. – Если это про вас, выходите вперед.