– Круглого дурака валять всегда легче! – крикнул сердитый господин и ушёл.

В толпе мелькнуло бледное лицо Паниковски.

«Ага, появился, наконец! Ну, давай, вступай в оперативный контакт, бендерский жулик, – мстительно подумал Семён Моисеевич и переступил с ноги на ногу. – Интересно, как он выпутается из этой ситуации?»

– Граждане, прошу посторониться! – услышал Кислярский знакомый тенор. – Сударыня, не мешайте исполнению служебного долга.

Сначала было слово, и это слово было произнесено. Лишь спустя некоторое время перешли к делу. Толпа расступилась, пропуская Паниковски к ограде. Кислярский сперва не поверил своим глазам: распоряжался сам американский вице-консул (мнимый, конечно)! В груди несчастного агента заёкало, редкие волосы под шляпой зашевелились, а в голове возникло предчувствие беды.

– Товарищи, господа, леди и джентльмены! – обратился Паниковски, как ни в чём не бывало, к толпе. – Сохраняйте спокойствие. Что вы – не видели сумасшедших? Из психоизолятора сбежал наш больной. Сейчас мы его отловим и отвезём обратно в учреждение. Кто мне поможет?

– Мы.

Из толпы выступили два парня в камуфляжной форме – то ли десантники, то ли охранники несоциалистической собственности.

– Лёха, я пойду слева, а ты обходи его справа.

– Спасибо, господа, – трещал служебно-деловым тоном Паниковски. – Вы приведите мне его сюда, а я вам заплачу.

«Десантники» сняли обувь и вошли в воду.

– Лёха, гляди, как бы он тебя не укусил. Он же бешеный.

– Не бойсь, Валера, я ему сразу дам по рубильнику, чтобы он в натуре не брыкался!

– Надо же, Лёх: это чистый жидяра! Там Голда Меир уж все слёзы проплакала по нём, а он, гад, тут в пруде прохлаждается Ну, погоди, сморчок!

– Не подходите ко мне! – услышал Кислярский свой визг. – Никакой я не псих! Граждане, я жертва Центрального разведывательного управления США, а вон тот тип на берегу – это разведчик ЦРУ. Он преследует меня и вымогает информацию. Граждане, умоляю вас, не поддавайтесь на провокации, помогите мне и вызовите милицию, КГБ, ФСБ, ФСК или ОГПУ, наконец!

Это, пожалуй, был и будет единственным случаем в постсоветской истории, когда еврей решил довериться не одному, а всем правоохранительным органам сразу.

– Вы видите, товарищи? – Даже с расстояния десяти метров можно было видеть, как Паниковски весь покрылся красными пятнами. – Это явно не нормальный человек, товарищи, но очень-очень хитрый. Представьте себе, он обхитрил сегодня весь наш обслуживающий персонал и убежал из учреждения. Мы с ног сбились, искали его по всему городу. Жалкий, никчемный индивидуум!

– И правда, сбрендил мужик, – согласился солидный господин в красном пиджаке. – Ишь, блин, жертвой ЦРУ прикидывается.

Публика всегда верит тем, кто остался на берегу, а не тому, кто плавает или стоит в воде с ботинками в руках. Лёха с Валерой были люди с берега. Они подошли с обеих сторон к остолбеневшему от такого неожиданного поворота событий Кислярскому, схватили его под ручки и легко выдернули вместе с тиной из воды. Представители утиных встретили это событие одобрительным кряканием.

Видик у Семёна Моисеевича был, конечно, ещё тот: вымазанные в чёрной тине ноги, с которых, как с гуся, стекала мутная вода; стоптанные ботинки в одной руке, затасканный портфель – в другой, сбитая на бок соломенная шляпа, – всё это вряд ли напоминало партнёра ЦРУ по агентурным играм. Нет, это чучело принадлежало туда, откуда оно сбежало – психушке. Об этом вполне однозначно заявил вон тот солидный молодой человек – вероятно служитель этого заведения. Да, Паниковски с блеском вышел из устроенной ему ловушки. Эскапада Кислярского нимало не смутила ловца заблудших российских душ. Как ловко он повернул всё в свою пользу!