– Нет, секс так же естественен, как желание есть, а дети появляются уж точно не из капусты, – повела плечом, поджав губы, решая, что съесть ещё, рыская глазами по столу. Мужчины поперхнулись, но быстро пришли в себя. – И потом, – решила добить, – моё тело было изнасиловано, так что поздно петь за здравие.

– Да, мы не подумали, но давайте закроем тему, за столом такое обсуждать дурной тон, – произнёс смущённо лорд Тимор, – если ты закончила, давай пройдём в гостиную, там и продолжим.

 Посмотрела на пирожное, с красивой розой и качнула головой разочарованно, снимая с коленей салфетку. Хотелось попросить взять вкусность с собой, но постеснялась, попрощавшись с ней мысленно.

– Не пыхти, Мари, это не прилично, ты – леди, – одёрнул лорд-дознаватель, – принесут тебе твоё пирожное к чаю, слуги уже должны были всё приготовить.

 Счастливо улыбнулась в ответ, совершенно не смутившись. Это тело голодало всю свою жизнь, может, потому и выросло таким мелким.

– Повар у вас готовит чудесно, – произнесла, совершенно уверенная, что на кухне работает целый штат, чтобы удовлетворить изысканные вкусы хозяина.

– Спасибо, ему будет приятно.

 В гостиной было тихо, чайный столик накрыт, а сладости ещё лучше, чем были во время обеда. Разлила чай и с наслаждением вдохнула ягодный аромат с нотами цитрусовых, только сейчас осознав, как переела. Вздохнула с сожалением, но за пирожным не потянулась. Не хватало ещё лопнуть от жадности. Сделала глоток и посмотрела на своих собеседников, ожидая ответ на вопрос, но почему-то вопросы начали задавать мне.

 Допрашивали меня со знанием дела, какой цвет, форма, запах, переспрашивая и переглядываясь, ровно до тех пор, как я не начала рычать. Проклиная всё на свете и свой длинный язык, но всё оказалось намного сложнее.

– Понимаешь, – ректор наконец-то решил дать пояснения, – около тысячи лет назад или чуть меньше маги видели цвет, чувствовали запах. Сейчас же об этом осталась куча книг, но мало кто помнит. Вот если взять некромантов, цвет магии зелёный, как и у целителей, только мантии факультетов разные. Чёрные у некромагов, и зелёные у целителей, потому что считается, что одни служат тьме, другие свету, но это не так. Это просто удобно для Академии, а вывернули всё наизнанку. Ментальная магия считалась синего цвета, а запах ассоциировался у всех по-разному. У тебя это море, а могла быть река или бескрайний синий простор неба и чистого воздуха. Эмпатия – это производная ментального дара, как дополнение, цвет тот же, а запах – смолы. Некромантия горчит, потому что я выбрал её основой дара, а целительство никуда не делось и пахнет мятой. Но главное не это, а то, что ты чувствуешь. Понимаешь?

– Нет, – отрицательно помотала головой, – про запахи и цвет поняла.

– Ты могла почувствовать запах нашего убийцы, – дознаватель хмурился, – из твоего рассказа стало понятно, что тебя тогда не было в этом теле, но что-то должно было выбиваться из привычной картины и для тебя, и жертвы.

 Сделала вдох и прикрыла глаза. Отринув брезгливость, погрузилась в нужные воспоминания. Картинка была чёткой, а запахов или ауры не смогла увидеть или почувствовать. Описывала всё, что вижу, до мельчайших подробностей, пытаясь найти ответ, который, казалось, лежит на поверхности. Подойди и возьми, но всё время ускользает. Меня не останавливали и не мешали.

– Движения отточенные, словно для него это рутина. В его саквояже есть целый набор для пыток, на все случаи жизни. Он – аккуратист, потому что одежда сложена стопкой. На теле нет отметин, скорее всего, это действие вашего артефакта, потому что даже родинок не видно и силуэт кажется размытым. Плащ небрежно отброшен в сторону, торопился. Там есть что-то ещё, словно второй плащ, насыщенно-синий, возможно, мантия, – замолчала, заметив необычный блеск, – брошь, в форме глаза. Дайте мне бумагу я нарисую, – попросила, распахнув глаза. В руки тут же вложили блокнот и карандаш. Сделала набросок, постаравшись выделить детали. Синий сапфир, в обрамлении брильянтов. Протянула блокнот обратно. – Вот, рисую не очень хорошо, но суть передать смогла.