– Натаниель, это мисс Уолкер, – представил меня Никсон. – Она староста. Если не сможешь меня найти, смело обращайся к ней по всем вопросам.

– Приятно познакомиться, мистер Освальд, – сказала я, протягивая руку ассистенту.

– Можно просто Нейт, – улыбнулся Натаниель, отвечая на рукопожатие.

С чего бы он так неофициально себя ведет? Студентам это, безусловно, понравилось бы, но не мне. Его отношение показалось странным. После знакомства с Дареном такое дружелюбие казалось подозрительным. Лучше сразу установить границы, не позволяя никому их пересекать.

– Не стоит, мистер Освальд, – ответила я, и брови моего нового знакомого удивленно поднялись. Обратилась к Никсону, напомнив: – Профессор, у меня кружок с профессором Маршаллом, кажется, вы хотели передать ему какие-то материалы.

В итоге оказалось, что у нас целых две коробки материалов, поэтому Натаниель был отправлен со мной. Хоть кружок фотографии находится в том же здании, профессор переживал, что я не справлюсь с тяжелыми коробками одна.

Мы шли молча, и лишь несколько раз Освальд задавал вопросы о расписании и мероприятиях, проводимых в колледже. Когда мы проходили мимо стенда с наградами, он остановился, привлеченный чем-то. Я подошла к нему и увидела, что он рассматривает работы с прошлого фотоконкурса.

– Ты Лея Уолкер? Это твоя работа? – с интересом спросил Натаниель, указывая на стенд. Я кивнула, поняв, о какой фотографии идет речь. – У меня такое ощущение, что я уже видел это место. Где это?

– Это Лес Бладрейн, к северу от Фогхилла. Часть обрыва на фото видна с шоссе, ведущего в город. Если ехать из колледжа, особенно утром, можно увидеть, как лучи солнца пробиваются сквозь густой туман, – объяснила я, глядя на фотографию. Затем посмотрела на Освальда, на его красивом лице появилась довольная улыбка. Невольно уголки моих губ чуть приподнялись, но я быстро вернула серьезное выражение лица и спросила: – Что вас так развеселило?

– Ты умеешь говорить сложными предложениями. Я уже подумал, что с тобой будет трудно найти общий язык, – откровенно признался Натаниель.

Я не совсем понимала, зачем ему со мной находить общий язык. Для общения ассистент-староста в этом нет нужды. Или я после Дарена стала слишком подозрительно относиться к людям, видя в их действиях подвох? Кажется, я становлюсь параноиком.

Перед кабинетом кружка я попросила оставить коробки у двери, заверив, что сама справлюсь. Пара метров не составит труда, а Маршалл не любит, когда его отвлекают от работы.

– Можешь дать мне свой номер? – спросил Натаниель. Поймав мой недоуменный взгляд, он пояснил: – На случай, если я не смогу связаться с профессором Никсоном. Он сказал, что могу обращаться к тебе.

– Хорошо, – пожала я плечами, принимая от Освальда телефон, чтобы ввести свой номер.

– Лея, – произнес он таким глубоким голосом, вводя имя в телефон, что моё сердце на мгновение застыло. Словно используя все свое обаяние, Натаниель добавил, прежде чем развернуться и уйти: – У тебя очень красивое имя. Надеюсь, в следующий раз у нас получится поговорить подольше.

Он что, флиртует со мной? Да нет, точно нет!

Я вошла в кабинет кружка, размышляя о том, что во всем виновата Райли со своими бесконечными разговорами о парнях и отношениях. Свет в комнате был приглушен, что показалось мне странным. Обычно в это время здесь уже шли бурные обсуждения. Но сегодня меня встретила тишина. Поставив коробку на стол преподавателя, я заметила свет, пробивающийся из подсобки, где хранятся материалы.

– Профессор? – позвала я, но никто не ответил. Я уже собиралась открыть дверь, как она внезапно распахнулась. На пороге стоял взъерошенный Маршалл.