Джоанна не успевала подумать о чем-то постороннем, занятая раскладыванием шариков мороженого по вафельным рожкам и нарезанием бисквитного торта на куски. Время неслось вскачь: одиннадцать, час тридцать пять, полтретьего.

К половине четвертого почти все торты закончились, и пекарня опустела, не считая их с Марджи. Джоанна стерла с грифельной доски цены и написала: «Скидка 50% на все».

– Мы не распродали меренги? – спросила подруга и взяла один из воздушных десертов с завитком по центру. – Что это вообще такое?

– Может, снеговик? – предположила Джоанна. В конце концов, на дворе стоял ноябрь. – Ну, вроде как тематическая сладость к праздникам?

– Хм. – Марджи откусила кусочек безе и с задумчивым видом посмаковала, после чего протянула остаток напарнице через прилавок. – Неплохо.

Джоанна уже взяла поднос, чтобы убрать со столов, поэтому перегнулась, чтобы попробовать угощение прямо из рук подруги. Воздушный десерт крошился и таял во рту, оставляя на языке вкус карамельного леденца. От удивления брови сами собой поползли вверх.

– Скажи, круто? – Марджи доела, что осталось. – Интересно, почему они так плохо продаются?

– Наверное, снеговикам не хватает лиц.

– И, пожалуй, рук, – развила идею подруга. – Маленьких шоколадных ручек… – Она продемонстрировала собственные, растопырив пальцы, чем вызвала смех напарницы, после чего спросила: – Ты уже начала писать сочинение по английскому языку?

– А ты разве нет? – удивилась Джоанна.

Организованность Марджи доходила до того, что она даже вела график дел всех друзей. Если хотелось узнать, свободен ли Крис, следовало уточнить именно у нее, а не у Криса.

– Не знаю даже, с какой стороны подступиться, – простонала одноклассница. – Помнишь, какой лапочкой была миссис Шах в прошлом году? И что с ней случилось? Стала настоящей мегерой.

Джоанна замерла с нагруженным подносом в руках, не вполне уверенная, что расслышала правильно.

– Она вела у нас занятия в прошлом году?

– Видимо, история ей нравится больше, чем английский.

– Миссис Шах преподавала нам историю?

– Почему ты произносишь это как вопрос? – с недоумением покосилась на подругу Марджи.

Именно такие моменты сильнее всего выбивали из колеи. Воспоминания о некоторых событиях Джоанны не совпадали с воспоминаниями остальных людей. Например, как сейчас. Их учителем истории в прошлом году был мистер Ларч, невысокий мужчина с громким смехом, шедшим из самой глубины грудной клетки.

Джоанна направилась на кухню и принялась загружать посудомоечную машину – большой промышленный агрегат, который Марджи называла Робокопом из-за того, что на верхней части устройства имелся узкий экран, похожий на визор одноименного персонажа кино, а нижняя половина открывалась, как рот. Когда Джоанна захлопнула хромированную дверцу, то заметила на краешке темный отпечаток размера и формы своего большого пальца, а потерев след, с удивлением обнаружила, что тот на ощупь шершавый, точно опаленный.

Однако в сознании крутились мысли о мистере Ларче. Обычно он всегда нес дежурство у ворот и делал выговор ученикам, нарушавшим школьный дресс-код кроссовками или неправильными носками, но последние несколько месяцев Джоанна его не видела.

– Эй, а чем занимается сейчас мистер Ларч? – спросила она у Марджи, оглядываясь через плечо.

– Кто? – отозвалась та.

– Мистер Ларч из школы, – повторила Джоанна.

– Что еще за мистер Ларч? – Выражение лица подруги выдавало ее полнейшее непонимание, хотя раньше она постоянно передразнивала учителя по истории.

– Ну, знаешь, такой, в больших очках. Постоянно устраивал разносы школьникам за нарушение правил ношения формы. – Джоанна изобразила преподавателя: – «Что у вас за цвет обуви, Марджи Ченнинг?!»