Во второй части задокументирован процесс рождения ребёнка самой Кавасэ. И вновь всё происходящее представлено на крупных планах во всех подробностях – от появления головки новорождённого до перерезания пуповины. Правда, вероятно из сострадания к зрителю, звук в этом фрагменте был всё же отключён.

К вопросам рождения Кавасэ вновь вернётся в ленте «Гэнпин» (2010), рассказывающей об известном в Японии родильном доме, где практикуют естественные роды – без медицинского вмешательства, без применения лекарств и каких бы то ни было современных технологий. Под руководством основателя клиники, пожилого доктора Йосимура, беременные делают триста приседаний в день, на последнем месяце рубят дрова и вспахивают грядки. Главная задача – избавить пациенток от страха перед родами, а если ребенок умирает еще в утробе, то его все равно вынашивают – потому что «смерть, как и жизнь, – это воля божья, и не надо ей перечить». Вновь неоднократно довольно подробно показаны реальные роды. Кажется, что этот родильный дом находится в дебрях дикой природы, но на самом деле он занимает небольшой участок земли, вокруг которого идёт гигантская стройка. Однако индустриальный пустырь снят совершенно так же, как и лесные джунгли, словно одно продолжает другое. А грохочущие экскаваторы выглядят так, будто они одной природы с землей, растениями, цветами.

Неожиданностью каннского фестиваля 2007 г. стал гранпри ленте «Траурный лес» Наоми Кавасэ, опередившей таких серьёзных соперников, как братья Коэны, Квентин Тарантино, Александр Сокуров. Частично фильм создавался на деньги французских продюсеров. Образ 70-летнего старика Сигэки, страдающего старческим слабоумием и вознамерившегося найти в лесу могилу своей жены, навеян опытом самой Кавасэ, которая в детстве жила бок о бок с дедом, поражённым болезнью Альцгеймера. Сигэки Уно, сыгравший старика, – непрофессиональный актёр, что уже стало традицией для Кавасэ. На роль 27-летней нянечки Матико, трогательно заботящейся о нём, была приглашена Матико Оно, снимавшаяся в «Судзаку». Как и Сигэки, Матико тоже пережила трагедию и теперь её мучает чувство вины за смерть сына при обстоятельствах, о которых так ничего и не будет сказано. Из расположенного в окрестностях города Нара приюта для престарелых Сигэки и Матико отправляются на прогулку. По мере продвижения лес кажется все более и более мистическим. Прямо рядом с героями ни с того ни с сего обламывается верхушка сухостоя, сонная лесная речка и поток воды едва не увлекают за собой Сигэки. Ночь они проводят под открытым небом, а утром старик смотрит в сторону поляны и видит девушку в старомодном белом платье. Сигэки приближается к ней, берет за руки, и начинает тихонько вальсировать с призраком покойной жены. Добравшись, наконец, до цели своего путешествия, Сигэки «хоронит» дневники, которые вёл на протяжении 33 лет после смерти жены, завершив тем самым некий ему одному понятный ритуал.

Как обычно, действие развивается медленно, с минимумом диалогов. По словам Кавасэ, она хотела привлечь внимание к тем ценностям, что были в почёте в её детстве, но теперь стали постепенно забываться.

Место действия в «Нанаёмати» (2008) – экзотическая природа Тайланда. Это один из тех редких случаев, когда режиссёр снимала фильм не в своих родных местах вблизи Нары. Японская туристка растерялась в суете тайского городка, вздремнула в такси, а когда проснулась, ей показалось, что водитель намеренно завёз её в глушь. В испуге выпрыгнув из машины, она очутилась в девственном лесу, однако вскоре встретила юного француза, который проходил в этих местах курс обучения массажу. Успокоившись, женщина и сама решила остаться и пожить немного у гостеприимных хозяев, постигая тайны тайского искусства. Поскольку почти все действующие лица говорят на разных языках – тайском, английском, французском, японском – и никто никого не понимает, диалогов в фильме практически нет, и основная нагрузка ложится на изобразительный ряд, где преобладают с восторгом запечатлённые режиссёром захватывающие дух своей красотой пейзажи.