– вера в силу и бессмертие литературного труда («.. Литература такая штука, что через немыслимые препоны вдруг возьмёт и вломится вот такой, никем не учтённый мальчик из пропахшего серой шахтёрского городка, в котором уже давным-давно нет никакой работы»);

– сочетание чеховского лаконизма с бунинским чувством и пронзительностью. Добавим, что, окидывая взглядом истории малых жанров в отечественной литературе XX века, «маленькие рассказы» Вацлава Михальского можно сравнить, пожалуй, только с бунинскими миниатюрами;

– умение придавать великий смысл вещам, которые каждый день происходят с каждым человеком («В том-то и дело, что о многом мы никогда не задумываемся»);

– реалистическая жёсткость описаний, резкость суждений, неприкрытый реализм, сочетающиеся с открытым лиризмом природных описаний и духовно-душевных переживаний;

– обращение к центральным темам не напрямую, а через детали – по касательной. Этот же принцип встречаем и в выборе заглавий многих рассказов («Бим-бом» (1960), «Георгины» (1960), «Морская свинка Мукки» (1960) и др.).

Одна из ключевых проблем в рассказах Вацлава Михальского – проблема подмены ценностей – будет звучать на протяжении всего творчества. Такое же «чувство подлинного», что и у деда Адама, мы находим в Луи, герое одноимённого рассказа («Луи» (2013)), живущего «в дебрях сознания» богатого иностранца. Финансист обращается к Луи со знаменательной фразой: «Как много в этом мире подмен! Никак не меньше, чем ложных авторитетов и сомнительных истин».

Иностранец беседует с лисом, как Маленький принц, только лис Луи приходит для бесед в сны – и что это, игра воображения или реальность, порождение собственного сознания героя или подарок судьбы в виде идеального собеседника? Луи мудр, строг, немного пессимистичен в обобщениях, боится упустить в своей жизни что-то очень важное («Увы, мы все частенько забываем самое существенное») и констатирует печальную данность: «Все мы живём в мире собственных заблуждений». Полуреальный (всё-таки это настоящий лис, существование которого подтверждал сам писатель!) – полувымышленный персонаж становится полноценным собеседником для «серьёзного» человека – банкира— возможно, последнего и единственного банкира на земле, способного на подобный диалог с лисицей.

Вместе с авторским желанием приблизиться к объективной истине приходит ощущение быстротекущего времени и умение дорожить каждой минутой, к чему нас то и дело обращает автор рассказа «Луи»: «Все мы на этом свете постояльцы»; «Так уж устроена жизнь, что всё уплывает, и чем становишься старше, тем оно уплывает всё быстрей и быстрей и так неумолимо сливается с линией горизонта…».

Суждения автора о быстротекущем времени заставляют вспомнить диалог Василия Розанова «Бог и смертные»:

«– Минута, которая прошла, друг мой, – никогда не возвратится…

– Как “не возвратится”?

– И то, что ты сделал в эту минуту, – никогда не поправится.

– Как “не поправится”? (…)

– Бойся Вечности. – Это и значит – бойся каждой минуты».

Рассказы Вацлава Михальского – как минуты на часах вечности – отсчитывают весёлые и печальные мгновения осознаний, откровений, открытий, ведущих к тайне счастливой радости и неуловимой разгадке секрета бытия.

Возможно, этот секрет, который нельзя понять, можно почувствовать – так герой рассказа «Воспоминание об Австралии» (1988) Алексей Андреевич ощущал «приток… острого чувства, которое можно назвать радостью обладания жизни», так герой (вполне законно претендующий на звание «лирического») рассказа «Журавли» (1975) видит тайну в полёте журавлей.

Полнота охвата тем в рассказах Вацлава Михальского говорит о широте сознания и писательского созерцания – на литературные подмостки выходят и философ, и ребёнок, и женщина, а подчас и какой-нибудь представитель многочисленной когорты «братьев наших меньших», будь то лис Луи («Луи») или кот Евровася из рассказа «Бывшие».