Фигура оперлась одной рукой на посох, а другой медленно сдвинула назад капюшон. Максим с удивлением увидел, как ему открылось, похожее на мумию, лицо, но при этом не потерявшей ни единой живой черты. М. глянул на Максима черными провалами зрачков:

– Твой первый вопрос был, скорее, импульсивен, чем обдуман, но задать его все же стоило… Итак: «я умер…».

М. хмыкнул, скорее доброжелательно, чем иронически:

– Почему люди, оказавшись в такой ситуации, которую не в состоянии объяснить, именно так и думают. Но они потому так думают, что все представления о загробной жизни были построены на рассуждениях самих же людей. А так как страх смерти изначально сопровождал их со времен пращуров, воображение, несмотря на достижения цивилизации, продолжало рисовать в их умах весьма примитивные способы его воплощения.

Максим собрался с духом и осторожно едва слышно проронил:

– Может, ваши доводы и рассуждения неоспоримы, но я лично никак не связываю свои представления о смерти на основании воображаемых глупостей.

– Похвально… Это указывает на то, что твоим поводырем в жизни является интеллект и здравый смысл. Не многие могут этим похвастаться.

– Я так не думаю, – ответил Максим. – Мои приятели и знакомые вполне здравомыслящие люди.

М. издал несколько глухих, рокочущих звуков. Максим понял, что он так засмеялся:

– Это пока они здоровы и молоды! Если бы ты смог покопаться в глубинах их сущностей, ты бы поразился той бездонной пропасти страха смерти, которую эти люди прикрывают в меру возможностей своего интеллекта и здравого смысла разнообразными философскими байками или религиозной шелухой.

– В этом, я думаю, наверное, есть свой смысл. Раз мы смертны, то хотя бы отпущенный нам срок затушевать этими… атрибутами, которые вы только что упомянули, – аккуратно подбирая слова, ответил Максим.

– Как сказать… – с нотками снисхождения ответил М. – Те, кто запудривает мозги своих ближних высокомудрой дурью, делает самое мерзкое и страшное дело. Cонм всевозможных религиозных проповедников своими химерами уводят людей от истины и правды жизни. Срок, отпущенный человеку для жизни, можно было бы потратить с пользой для себя. Есть и другая беда вашей цивилизации, − псевдофилософы и прочий околонаучный сброд вбивают в головы людей ложные понятия нравственности, морали и меркантильной выгоды, – ернически закончил М.

Пересиливая свой страх перед этим потусторонним чудовищем, Максим, в отчаянии от своей непроизвольной дерзости, пробормотал:

– Я не могу с вами согласиться. Вера в Бога превратила пещерного дикаря в человека. А те люди, занимавшиеся философией и наукой, сделали человечество просвещенным. Иначе мы бы жили еще в каменном веке, убивая мамонтов и укрываясь их шкурами в темных пещерах.

– Ха-ха-ха… – закатился смехом М. – Да-а, глупость людская безмерна! Кто вам сказал, что, избрав другой путь развития, вы остались бы во тьме невежества и прозябания?! То, что случилось с вами, случилось по людской глупости и скудоумию. Вы породили химер, которым поклонялись тысячелетия! Вожди, которые из века в век стояли во главе людского стада, мало задумывались о благе и мудрости. Они выбирали пути, выгодные для их сиюминутной корысти. Оттого и вся ваша религиозная основа бытия была порождена только страхом смерти! Праархаичный человек избегал ее любыми средствами в силу заложенного в его природе инстинкта. Это уже потом религия, сделавшись духовной скрепой, приобрела черты, свойственные социальному обществу: жадность, корыстность, лживость, меркантильность, паразитируя на страхе смерти и невежестве людских масс!