Водитель лихо погнал машину по грунтовке, но пыли не было. Была грязь на дороге с твёрдым покрытием. Покрытие, как оказалось, это естественный шиферный сланец, который вывозился из штолен. Вдоль дороги местность заболоченная, но каменистая. Видимо отсыпка дороги позволила устранить неровности грунта, но давленый сланец в смеси с водой породил грязь.

Грузовичок остановился напротив сооружения барачного типа. Это и была гостиница. К ней вёл деревянный тротуар. Гостиница представляла собой казарму в виде длинного одноэтажного барака с входом в его середине. У двери бочка с водой и шваброй. Вымыли обувь. Вошли. Мы оказались в большом холле. Налево и направо от входа – длинные коридоры. Нам налево. Направо располагаются комнаты работников министерства среднего машиностроения (МСМ). Пошли налево. По коридору слева и справа двери с номерами. Прямо-таки как в Белушке. Если идти в конец коридора, то упираешься в двери умывальной комнаты и туалета. Такая же планировка и на второй половине гостиницы у эмэсэмовцев, только с зеркальным, по отношению к нашей, расположением вспомогательных помещений. Мы остановились у двери в комнату номер 9, что с правой стороны. Вошли. В центре комнаты стол, четыре кровати. На табуретках сидят четыре офицера из нашей части. Мне показали, какая кровать свободная. К одной из прикроватных тумбочек был прислонён автомат АК-47. В окно можно было видеть слякотную дорогу, по которой, разбрызгивая гусеницами грязь, перемещался гусеничный тягач – ГТС. Шум вертолётных турбин не в ушах, а в голове, не прекращался. Открылась дверь, и в лётном спецпошиве с меховым воротником вошёл Герман Александрович. Поздоровался. Поинтересовался:

– Как долетели? А мы, вот, собрались на рыбалку в Карскую сторону. Есть катер. Автомат – от медведя. Хочешь с нами – пожалуйста.

Я отказался.

– Ну не хочешь – как хочешь. Отдыхай.

Взял рюкзак, автомат и вышел.

Отдохнув, я пошёл осмотреть окрестности. Дорога грязная, а от неё в сторону горы виднеется какая-то трава и мхи. Я решил подняться повыше на склон, надеясь, что там будет суше. Однако я ошибся. Вечная мерзлота образовывала в любой ямке ледяные чаши, в которых стояла вода. Моховые кочки скрывали воду и обманчиво заманивали встать на них. Я был в ботинках и быстро сообразил, что поход в гору ничего хорошего, кроме промокшей обуви, не даст. Пришлось побродить по деревянным тротуарам и вернуться в гостиницу.

На следующий день должно было быть ознакомление с объектом обслуживания. В семь часов наши офицеры уже на ногах. Туалет. Умылись. Столовая расположена ближе к проливу. Идём по деревянному тротуару. Завтрак без каких-либо проблем. После завтрака ожидание транспорта. К столовой подкатил ГАЗ-66. Забрались с заднего борта в кузов. Лавки поперек кузова. Расселись. Опустили брезентовый полог. Зарычал двигатель.

Водитель стартовал лихо. Автомобиль помчался параллельно берегу моря в Карскую сторону. Дорога была ровная, но пыльная: грунт, как я уже говорил, представлял из себя шиферный сланец, который легко дробился как гусеницами, так и шинами автомобилей. Теперь грунт оказался сухим: ночью подморозило. Автомобилей оказалось достаточно много. Некоторые вывозили грунт, другие – оборудование от пирса до объектов. Ранее, видимо, перевозились строительные материалы и кабели. Я думаю, размалывание грунта до пылевого состояния стало происходить сразу же в начале строительства полигона. Первоначально дороги, видимо, были отсыпаны и выровнены бульдозерами и скреперами, но малая прочность сланца, вода и резкие колебания температуры быстро превратили покрытие в пыль и грязь