Самолет прошел над «мятежным» Кронштадтом на высоте 700 м, сбросив попутно агитационную литературу (20 тыс. экз. листовок>25). Зенитный огонь по самолету не открывался. Одновременно была проведена воздушная разведка. Командование в первую очередь интересовали линкоры и связь осажденного острова с внешним миром. В своем донесении экипаж (Турчанович – Васильев) доложил, что «на всем острове больших скоплений людей и передвижений не замечено. По дороге от Кронштадта до Ораниенбаума движения нет. Дорог или тропинок в сторону Финляндии и Сестрорецка не замечено. В Военной гавани линкоры „Петропавловск>4* и „Севастополь>44, стоя у стенки, дымят, имея на носу и корме красные флаги»>26.
При посадке из-за сильного ветра самолет потерпел аварию (сломана лыжа и оба нижних лонжерона). Экипаж отделался легкими ушибами. За выполнение боевой задачи Е.А. Турчанович и Н.И. Васильев были награждены серебряными портсигарами>27.
Предъявленный ультиматум не повлиял на решение «мятежников» продолжать сопротивление. После безуспешных попыток РВСР и командования 7 А убедить восставший гарнизон и население г. Кронштадта немедленно сложить оружие и выдать зачинщиков восстания события в районе Финского залива окончательно перешли в фазу открытого вооруженного противостояния.
6 марта 1921 г. оперативное управление штаба 7-й армии утвердило окончательный план предстоящего штурма Крон-крепости и ее фортов. На следующий день М.Н. Тухачевский подписал секретный приказ за № 013/К о проведении их массированного артиллерийского обстрела. Авиация (силами одной эскадрильи) должна была атаковать с воздуха «мятежные» линкоры и казармы восставшего гарнизона. Во исполнение приказа с утра на Комендантском аэродроме началось сосредоточение самолетов, задействованных в первом воздушном налете.
Их перемещение осуществлялось с уведомлением начальника ВоздО Петроградского укрепленного района на основании отданного ранее приказа (№ 661/202/сек. от 26 февраля 1921 г.) командующего войсками Петроградского военного округа. Из него следовало, что все летательные аппараты, заблаговременно не оповещавшие о своих полетах в районе Финского залива, должны были сбиваться силами воздушной обороны Петрограда и Кронштадта. Накануне восстания никто даже не предполагал военного противостояния в колыбели Октябрьской революции. Тем не менее, получив соответствующие указания, руководство ВоздО морской крепости абсолютно на законных основаниях (ее никто и не собирался оповещать о предстоящих налетах) вскоре приступило к боевым действиям против объединенного ВФ 7 А и Балтийского флота.
Утром 7 марта в штаб воздухообороны ПУРа поступили сведения о вылете с аэродрома истребительного воздушного дивизиона (г. Петергоф) пяти морских истребителей. Днем три ЛА типа «Ньюпор-XVII» (летчики Н.М. Романов, С.Ф. Паенков, У. Бергстрём) успешно достигли Комендантского аэродрома. Неудачей завершилась посадка самолета «Сопвич-Кэмел». Вследствие поломки мотора летательный аппарат потерпел аварию, морлет Я. Лехтимяки отделался лишь легкими ушибами. Пятый истребитель типа «Ньюпор-XVII» (морлет Л. Вернер), вылетевший позднее других, вскоре был вынужден совершить посадку. Это нашло отражение в информационной сводке оперативного отдела Северного БУ за 7 марта (№ 202): «В 11 час. 50 мин. в районе участка летал наш аэроплан, который по неизвестным причинам спустился на лед в расстоянии одну версту от форта № 7 (что юго-западнее форта „Тотлебена“), с аэроплана никто не выходил, [по]стояв на льду 20 мин., поднялся и улетел по направлению Петрограда». Позднее он благополучно приземлился на Комендантском аэродроме.