Для восполнения возникшего недостатка в разведывательной авиации командование 7-й армии (А) затребовало (по линии Авиадарма) в свое распоряжение еще один авиаотряд (18 рао) и боевое звено особого назначения (БЗОН), вооруженные самолетами-разведчиками. Однако эти подразделения прибыли в Петроград лишь 15 марта 1921 г. и в вооруженном конфликте участия не принимали. Кроме того, в резерве в ближнем тылу имелось девять оболочек аэростатов и четыре лебедки, которые при необходимости могли быть доставлены для обеспечения воздухоплавательных отрядов, задействованных в боевой работе.

5 марта 1921 г. для подавления восстания была воссоздана вышеупомянутая 7-я армия (третье формирование) с непосредственным подчинением Главному командованию Российской Республики^>10. Временное руководство армией возлагалось на командующего войсками Западного фронта М.Н. Тухачевского (с оставлением в прежней должности).

Назначение комфронта состоялось по прямому указанию Л.Д. Троцкого, ранее отказавшегося от кандидатуры командующего войсками Петрокруга Н.Д. Аврова. Последний произвел на председателя РВСР впечатление переутомленного человека, не вполне разобравшегося в сложившейся обстановке и не имевшего конкретного плана действий. Авров скептически оценивал политическую благонадежность частей округа и опирался лишь на курсантов Петроградских школ и курсов, а также на перебрасываемых в Северную столицу учащихся военных вузов Москвы, Смоленска, Витебска и Торжка. Тем не менее Н.Д. Авров был оставлен в занимаемой должности, включен в состав Петроградского комитета обороны и дополнительно назначен комендантом Петроградского укрепленного района.

В подчинение М.Н. Тухачевского были переданы (во всех отношениях) войска ПВО и Балтийский флот. Для ведения наступательных действий против «мятежников» сформированы Северный (начальник – бывший капитан Е.С. Казанский) и Южный (начальник – бывший штабс-капитан А.И. Седякин) боевые участки (БУ) в районе Сестрорецка и Ораниенбаума^>11.

В тот же день все авиационные силы и средства, «сосредотачиваемые в 7-й армии, подчинялись непосредственно [в оперативном отношении] Главначвоздухфлоту [Авиадарму] Сергееву, который в этом отношении подчинялся командарму 7»^>12 (приказ РВСР от 5 марта № 38) с целью «оказать полное содействие» в воздушной части проводимой операции. По ее окончании командование Красного Воздушного Флота (КВФ) должно было «произвести обследование… для получения выводов о работе авиации, как опыта борьбы Воздушного Флота с крепостью»^>13.

Для решения поставленных задач одновременно задействовались «сухопутные» и морские типы ЛА: самолеты-разведчики («Фарман-XXX», «Сопвич»), самолеты-истребители («Ньюпор-XVII, – XXIII, – XXIV», «Спад-VIII», «Сопвич-Кэмел»), гидропланы (М-9, -15, -20, трофейные «Шорт-184» и «Фэйри» III В). При этом «сухопутные» ЛА с диапазоном скоростей 110–180 км/час не предусматривали группового их использования, что заметно снижало эффективность воздушных налетов на выбранные объекты. Наиболее приемлемыми признавались тихоходные гидропланы (90—140 км/час), находившиеся на вооружении авиации Балтийского моря. Однако изношенная до крайности материальная часть (особенно моторы) не позволяла летчикам брать на борт большое количество боеприпасов. Точность бомбардировок значительно снижало полное отсутствие на летательных аппаратах бомбовых прицелов.

К началу операции в Петроградских арсеналах находилось всего около 2,5 тонны авиабомб (недостаточный объем для проведения предстоящей операции. – Авт.). Уже утром 6 марта из Коломенского и Тверского авиапарков были доставлены 500 бомб калибром 10 фунтов (примерно 4 кг) – 240 шт., 20 ф. – 60 шт. и 25 ф. – 200 шт.