– Да, – задумчиво протянул он, хороший человек в грязном мире. – Думаю, наверное, так оно и есть.

Я снова принялась расхаживать по комнате, раздумывая на ходу. Ходьба помогала размышлять, теперь остались лишь мысли без слов, но слова зарождались, а мысли множились.

Я взглянула на Гогена, наблюдавшего за мной с пластикового стула с изогнутой спинкой.

Поглядела на мужчину, сидевшего в углу на «бобовом пуфе», и сказала:

– Мне нужен ноутбук и чашка кофе, если можно.

Гоген улыбнулся.

Не обязательно доставать оружие, чтобы кого-то напугать.

Страх нарастает, когда множатся вопросы, на которые нет ответов. Как далеко сможет зайти Гоген, какие средства есть в его распоряжении, убьет ли он меня, когда все это закончится?

Мне принесли ноутбук и чашку дрянного кофе.

Они уже подключили «луковую маршрутизацию», так что оказалось легко вернуться в чат-комнату, где любил тусоваться Byron14.

Однако его там не оказалось.

– Подождем, – сказал Гоген, присаживаясь на диван рядом со мной. – Подождем этого Байрона.

Мы стали ждать.

Час, потом еще час.

Гоген смотрел на дисплей.

– А здесь пасьянс установлен? – спросила я.

– Мы ждем, – ответил он.

Мы продолжили ожидание.

Я считала кирпичи в стене.

Шаги до двери.

Линии у себя на ладони.

Мы ждали.

Муэдзины продолжали взывать с минаретов: Аллах – самый великий, Аллах – самый великий.

Крем для загара на бриллиантах уже высох, и Лина нашла бы совершенно неприемлемым, что столь драгоценная вещь небрежно валяется между пепельницей и журналом о сноубординге почти годичной давности.

Я считала вещи в комнате, которые смогли бы служить орудиями, тяжелые, твердые, которые могли проткнуть кожу.

Считала укрытия и нашла лишь одно более-менее подходящее.

Через какое-то время я спросила просто так, чтобы не сидеть в тишине:

– А у вас с этим Байроном личные счеты?

Гоген хлестнул меня взглядом, быстрым и жестким, прежде чем отвести глаза.

Я пожала плечами, улыбнулась неизвестно чему и продолжила:

– Мне так показалось. А ваш босс знает, что вы тут ведете вендетту?

– Мой босс хочет увидеть этого Байрона закатанным в бетон, – беззлобно ответил он. – Мои взгляды несколько отличаются.

– Вы возьметесь за меня, если этот Байрон не выйдет на связь?

– Да. Вы похитили бриллианты, унизили моего работодателя, намеренно, как казалось. Таким образом превратились для меня в проблему. Для Байрона имело смысл связаться с вами именно по этой причине.

– Байрон ввязался в это дело из-за «Совершенства»?

– А вы как думаете?

Я пожала плечами и снова переключила внимание на ожидавший дисплей.

Клонившееся к закату солнце отбрасывало на потолок медленно ползущие оранжево-розовые линии.

Мужчина, сидевший на «бобовом пуфе», поднялся и вышел из комнаты, чтобы ответить на телефонный звонок.

Я осталась один на один с Гогеном.

Я поглядела на него, и он, казалось, не замечал моего внимательного взгляда, сосредоточившись на дисплее ноутбука.

– Вот, – сказала я, потянувшись рукой к ноутбуку.

Он резко схватил меня за запястье и сильно сжал его. Я напустила на себя выражение уязвленного изумления.

– Я не собираюсь ничего ломать.

– А что вы собираетесь делать?

– Проверить, возможно, Байрон в другом чате.

– А почему вы об этом раньше даже не обмолвились?

– Потому что вы урод с ножом? – предположила я. – Что плохого я могу сделать?

Гоген медленно отпустил мою руку. Я взяла ноутбук и положила его на колени. Он наклонился, стоя сзади, чтобы наблюдать за моими действиями. Я открыла еще несколько окон, проверила еще несколько чатов, ничего предосудительного. Как долго охранник находится вне комнаты? Достаточно долго, чтобы забыть вернуться. Меня он может забыть, но вот свои обязанности, да еще так быстро – вряд ли.