– Холодно?

– Холодно, да. И три тела уже. А ведь ещё октябрь даже не начался. Бред какой-то.

Алла покачала головой.

– Хоть завтра отдохнёте.

Она пододвинула к Петру старое считывающее устройство – чёрную пластину с диодным глазком.

Устройство сердито пискнуло. Алла кивнула.

– Вот и всё. Что завтра…

Договорить она не успела. В комнату ввалился Вик – раскрасневшийся, как после пробежки – и выдал вместо приветствия:

– Три трупяка, прикинь? В сентябре, бля!

– Да, Пётр уже сказал.

Вик бросил на стол три чёрных жетона – один завертелся юлой, норовя спрыгнуть на пол, но Алла вовремя прихлопнула его ладонью, точно назойливое насекомое.

– Приз нам надо, – Вик икнул, – за трудовой, блядь, подвиг!

– Не ругайся, Виктор! – нахмурилась Алла, убирая жетоны в пластиковую коробку.

– Да я чё…

Алла спрятала коробку с жетонами под стол и постучала ногтем по считывателю.

– Ваш автограф, сэр!

– Автограф, бля…

Вик быстро провёл указательным пальцем по считывателю, и глазок нерасторопного устройства истерически замигал.

– Не спеши ты так. Давай ещё раз. И палец протри.

Вик плюнул на указательный палец и потёр его о куртку.

– Да что ж ты делаешь! Возьми! – Алла протянула ему бумажную салфетку. – Вы так весь считыватель залапываете, и он считывать перестаёт!

– Сидели б за столом, ручки были бы чистые! – огрызнулся Вик, но пальцы салфеткой протёр.

На второй раз считыватель, пару раз неохотно мигнув диодом, всё же принял его отпечаток.

– Вот и всё! – удовлетворённо гаркнул Вик. – Отстрелялись! Но три трупяка! Прикинь!

– Да, – Алла покосилась на терминал. – Молодцы. Хороший…

Петру показалось, что она хотела сказать «улов».

– Петя, кстати, интересовался, чё там в метках этих, – вспомнил Вик. – Проба крови или ещё чё?

– Кровь, да. – Алла откинулась в кресле и взглянула, сощурившись, сначала на Петра, пото́м на Вика; можно было подумать, что её заставляют разглашать секретную информацию. – А больше ничего и не надо. Конечно, чип там и другая хитрая технология.

– Хитрая технология. Понятненько! А то я шестой год трублю, и всё как-то по хер было, а Петю тут, понимаешь, любопытство разобрало.

– А что тебе не по хер, Виктор? – вздохнула Алла.

– Тоже верно! – хохотнул Вик. – Ладно, мне бы кофейку глотнуть.

– Да, да! – Алла показательно помахала перед лицом раскрытой ладонью. – Тебе не помешает.

Вик, хлопнув дверью, вылетел в коридор.

– Ладно. – Пётр посмотрел на Аллу, попробовал улыбнуться, но улыбнуться почему-то не вышло, как будто всё его лицо омертвело от холода. – Я, пожалуй, тоже пойду.

– И мне пора. Смена-то закрыта. Это Светка, – Алла покосилась на терминал, – курва такая, опять опаздывает!

– Хоть раньше не уходит.

– Ещё бы она раньше уходила! Долго бы её тут продержали! А щас поди найди работу! Но всё равно. Вот ведь вот зараза! Давно уже здесь должна быть.

Алла спрятала считыватель в ящик стола и поправила выбившийся из причёски локон.

– Ты что-то бледный сегодня. Нездоровится?

– Да так. Устал просто.

– Тяжёлая смена, да.

– Ладно! – Пётр всё-таки выжал из себя улыбку. – Пойду, пожалуй. Попробую отоспаться.

– До встречи.

Пётр остановился у двери.

– Слушай, – он обернулся, – вопрос есть один. Ты, может, знаешь?

– Что за вопрос?

– Не в курсе, что это за штука?

Пётр вернулся к столу и вытащил из куртки кристалл.

– Видала я такие! – закивала Алла. – Это вроде карты памяти, но не совсем. Очень дорогая, кстати, вещичка. Сейчас это вообще в моде. Можно?

Она осторожно взяла у Петра кристалл, покрутила в руках, присмотрелась к чему-то, нахмурилась и положила на стол, скривив губы.

– Поломан он, разбил его кто-то. У тебя он откуда вообще? Не купил, надеюсь?