– Маша, поедем, наверное, на твоей машине, – перешел на «ты» Иван Васильевич. – Которая из них?

Он вопросительно обвел рукой зону парковки, и темная малолитражка по моей команде подала голос.

Оказавшись наедине в салоне автомобиля, мы, словно влюбленные подростки, начали жадно узнавать друг друга. Я что-то невнятно прошептала, когда его теплое дыхание коснулось моего уха, и позволила своим глазам закрыться, когда от нежных поцелуев в шею Иван перешел к чувственным – в губы. Шум подземной парковки, мысли о работе, дурацкой просьбе бывшего мужа и даже о прекрасном журналисте – все стало вдруг неважным.

Уговорив себя не брать в расчет семейное положение Сироткина и личное знакомство с его не очень-то приятной женой, я сфокусировалась на головокружительных ощущениях от волнующих прикосновений и ласк.

Громкая узнаваемая мелодия зазвучала из кармана его джинсов, и это немного вернуло нас в реальность.

– Ответишь? – ненадолго оторвавшись от губ Ивана, но продолжая ладонью поглаживать его через джинсы, спросила я.

– Потом, – он посмотрел на экран и сбросил звонок.

– А может сразу ко мне? Или ты все же хочешь поехать в кондитерскую выбирать торты на завтра?

– К тебе, конечно, – почти шепотом сказал Сироткин, запуская пальцы в мои волосы и притягивая к себе еще ближе. – Поехали.

Я мысленно порадовалась тому, что нахожусь в состоянии идеальной готовности к романтическим приключениям: сегодня утром я собиралась на работу, как на свидание с продолжением, поэтому чувствовала себя сейчас максимально комфортно. И белье на мне было подходящее, и все тело было чистое-шелковистое, и настроение с огоньком. Ничто уже не могло отвлечь меня от получения радости. Я вспомнила свое утреннее предчувствие. А ведь день действительно задался!

Иван оказался очень активным и продвинутым любовником: без комплексов, запретов и прочих предубеждений. Когда я, выдвинув ящик прикроватной тумбочки, достала пачку презервативов, он увидел кучу различных девайсов из секс-шопа, но не удивился, а лишь заговорщически улыбнулся, определенно одобряя мой выбор.

Следующие полтора часа я не переставала удивляться выносливости Сироткина: когда мне казалось, что я больше не могу издать ни звука, ни движения и вообще ни на какие постельные подвиги уже не способна, он умудрялся оживлять меня. В его сильных руках я чувствовала себя настолько защищенной и желанной, что у меня перехватывало дыхание. Сироткин был бесподобен.

Единственная посторонняя мысль, которая пробежала у меня в голове, была про его супругу, образ которой никак не вязался с таким горячим мужчиной.

Она, кстати, звонила ему раз пятнадцать за все то время, что Иван Васильевич ублажал мое тело, жадное до ласк после затяжного сексуального перерыва. Женя тоже не переставала пытать мой мобильник.

Около шести вечера, когда я, совершенно вымотанная, лежала на спине и вместо привычного натяжного потолка с рядом желтых лампочек видела звезды, галактики и вселенные, Сироткин, вальяжно закуривший сигарету, ответил на звонок.

– Валя, что тебе надо? – резко спросил он у ни в чем не повинного куска пластика.

Я очнулась от расслабленного, удовлетворенного состояния, в котором пребывала, и ухмыльнулась. Словно вернулась в прошлое, прямиком в объятия к Эдику: тот тоже стонал и на пике блаженства хрипло шептал мое имя, а потом брал трубку и капитально менялся при разговоре с женой. Его голос становился сухим и раздраженным, похотливая улыбка слетала с физиономии, разглаженный антистрессовым сексом лоб заполнялся хмурыми складками.

Будто в одном мужчине уживались сразу два: прекрасный страстный любовник и отвратительный неласковый муж. Может быть, поэтому я больше никогда и ни за какие коврижки не хочу идти замуж? Просто мне невыносима мысль о том, что я окажусь один на один с неприятной частью мужика, когда последний может принести в жизнь столько классного, если не окольцовывать его безымянный палец.