– И в мыслях не было к нему подкатывать, – хмуро пробормотала я. Почему все вокруг думают, что девушки только и мечтают, чтобы Озерский обратил свое драгоценное внимание на них? Даже сладкие шоколадные конфеты не всем по вкусу, что уж говорить про людей? Хотя, разумеется, образ ему создали безупречный. Безупречно сладкий, я бы сказала.

– На связи, – по-деловому похлопал меня по плечу Рогозин и отчалил в свой бизнес-вагон, а я вернулась от прохода, где мы общались подальше об остальных, на свое место, всё еще чувствуя себя героиней сказки про Золушку – на бал-то попала, а вот правилам игры еще предстоит учиться.

Утро началось с будильника, на сон было всего пять часов, но оно всё равно было прекрасным. Мягкая постель с шуршащими чистыми простынями, солнечный свет в окно через тяжелые оливково-бежевые шторы, потрясающий вид из окна на оживленную магистраль и Останкинскую башню вдалеке. Город с высоты был прекрасен, вкусный завтрак в стиле шведского стола в ресторане отеля впечатлял: ароматная свежая выпечка, капучино, несколько мини-эклеров – то, что я выбрала из огромного изобилия блюд. Так и должна начинаться новая жизнь!

В девять я покинула отель, где предстояло провести еще одну ночь прежде, чем мне подыщут квартиру, и отправилась на метро (пусть не по-царски, но метро в Москве я очень люблю, включая его специфический запах) в продюсерскую компанию. Находилась она в деловом центре на четвертом этаже, куда меня доставил лифт, после чего я позвонила Наташе, с которой мы заочно успели вчера познакомиться.

– Ты приехала? Сейчас встречу.

Наташей оказалась девушка чуть постарше, чем я представляла, ей было около сорока лет, с татуировкой в виде какой-то латинской надписи на предплечье, в темных брюках и джемпере изумрудного цвета с рукавами три четверти, с распущенными темными волосами чуть ниже плеч, деловая и хваткая. Еще по дороге выдала мне все карты, видимо, чтобы я не переходила допустимых границ и знала свое место: о том, что она – сестра жены Николая Рогозина, работает с ним уже восемь лет; и еще – что пиаром Озерского занимается преимущественно она, но было бы неплохо, если бы появился в команде еще один человек в этой сфере и, в общем-то, мне недвусмысленно намекнули, что одним «обольщением звезды» дело не обойдется, и нужно будет работать на результаты артиста, что, впрочем, меня не пугало – к новым горизонтам и обучению я была готова на все сто. Покажите направление, и я поскачу туда бодрым галопом.

Рабочие детали мы обсуждали недолго, уложились в десять минут, включая подписание договора. Он был на трех листах, были и спорные моменты, но Наташа мне их разъяснила и, в принципе, главное, что меня интересовало: смогу ли я уйти, если вдруг что-то пойдет не так.

– Что, например? – уточнила Наташа.

– Если мы с Озерским не сможем найти общий язык. Или у меня появятся отношения.

– Я думаю, вы найдете общий язык. Но, в целом, каждая ситуация будет рассматриваться индивидуально.

Ответ был весьма обтекаемым, и о страшных контрактах с продюсерами я была наслышана, но отступать было поздно, и, не увидев ничего откровенно пугающего в напечатанных на бумаге фразах, оставила свой автограф на двух экземплярах: один для меня, другой для компании. Для чистоты эксперимента подписали и другой договор – гражданского-правового характера, по которому меня якобы брали на работу ассистентом пиар-агента в продюсерский центр. Звучало солидно, и я не раздумывала, хотя фиксированной зарплаты указано не было.

После мы отправились в студию звукозаписи, где были сейчас Озерский и Рогозин – нужно было скорее приступать к реализации задуманного.