Оставшиеся до прибытия в Такию дни проходили… насыщенно. Для всех. Леди развила кипучую деятельность, тщательно следя за тем, чтобы никто не остался непричастным, ибо полагала лень первым шагом к потере дисциплины, а без дисциплины и порядка можно и контроля над огнем лишиться.

Силы команды были брошены на борьбу с пылью и грязью. Корабль драили так, чтоб блестело даже то, что в принципе блестеть не может. Безмолвные тренировались, пугая корабельных призраков и любителей полстаканчика на ночь для хорошего сна. Курсанты учились.

– Господин ректор отправил мне план вашей практики. – Леди Рована никогда не повышала голос, но говорила так, что даже Майра выпрямляла спину и вытаскивала руки из карманов. – Вы же не хотите опозорить Асмас уровнем своей подготовки? Ваше высочество, вас это касается в первую очередь. Господин Шильярд, извольте застегнуть рубашку до конца. Сколько раз повторять, что внешний вид крайне важен для первого впечатления. А сейчас вы не просто курсант, а представитель Асмаса. И нет, не может быть оправданием то, что до Такии еще сутки пути.

– Это она о посланнике и твоем утоплении не знает, – еле слышно проговорил на ухо Алю Шиль, застегивая верхнюю пуговицу рубашки, – сожгла бы нас до пепла за потерю бдительности.

– Терпи, – так же еле слышно отозвался Аль, – на берегу мы найдем чем ее отвлечь.

– Я могу взять ее на себя. – Франтех мужественно предложил себя на роль жертвы.

– Посмотрим. – Аль кинул благодарный взгляд на друга.

Столица Такии Такрад, что в переводе означает «город, выстроенный на воде», встретила их закатом, дрожащим алыми каплями в водных улицах-каналах. Множество мостов – горбатых, с изящной вязью кованых перил, украшенных статуями, подсвеченных огнями – связывали набережные водных улиц друг с другом. Под мостами по воде неслышно скользили плоскодонки. На широких каналах можно было встретить и груженые баржи, и короткие одноместные юркие лодчонки, и солидные, с шатрами лодки богатых господ. Дома нависали над водой, будто стремясь в нее нырнуть, и часть пути лодки проделывали под каменным потолком тоннелей. Сбоку, прямо из воды, вырастали лестницы, ведущие наверх.

В тоннелях было душно, сдавленный воздух пропитался запахами рыбой, водорослями, и Франтех облегченно выдохнул, когда их гондола вырвалась на водный простор, оказавшись в широком канале.

– Как тут можно жить? – спросил он, вытирая рукавом вспотевший лоб и заработав замечание от леди Рованы.

– Господин Франтех, критика приносит гораздо больше пользы, если она направлена на себя, а не на других. Извольте проявлять уважение к чужим традициям.

Франтех с кислым видом поспешил извиниться – они успели уже выучить, что самый простой способ избежать долгих нравоучений – это признать вину и раскаяться.

Тем временем гондола шустро, наперерез барже, рванула к каменным ступеням пристани, где их уже встречали.

Цыбаки был очень похож на старшего брата – Аль аж вздрогнул, когда встретился глазами с Ацтаки. У него было обветренное лицо человека, проводящего много времени на палубе, и цепкий взгляд привыкшего командовать и не бояться смотреть в лицо смерти.

– Брат моего брата – мой брат, – весомо, точно они действительно были родственниками, произнес он, безошибочно определив Шестого среди гостей.

Сзади сдавленно хрюкнул Шиль. Аль постарался удержать лицо, сосредоточившись на знаках различия на мундире Ацтаки, а там красовались нашивки капитана третьего ранга. Неплохо для такого возраста, как и наличие собственного корабля. Впрочем, отец Цыбаки входил в Совет семи капитанов, так что неудивительно, что старший сын уже владеет кораблем. И положение отца тут ни при чем. Дрянной капитан не получит корабль, ибо идиоту никто жизни команды не доверит. Так что Аль не сомневался, что Ацтаки заработал должность собственным трудом.