Он бесстрашно приблизился к селянам и поздоровался:

– Здрасте!

Сельчане, которые до этого стояли тесной группой и переговаривались, разомкнули круг и начали креститься.

– Дремучий народ. – Подумал резидент. – Темные люди!

Он тоже перекрестился, как его учили, на курсах, и задал очередной вопрос:

– Это трактир – у вас, тут? Не скажете, переночевать тут можно?

Крестьяне стали переглядываться, сопеть, кашлять и сморкаться.

– Наконец один, щурясь, спросил:

– Так, ты, значит, будешь гончар? Из Юденбурга?

– Все правильно. – Сказал Франц, скидывая свою поклажу на землю.

Разглядывая ее, крестьяне тесно обступили его. Кто-то из них сказал:

– Господи, помилуй.

Франц так ничего и не понял. Только наблюдатели в ангаре, получили, от воробья, прыгающего по крыше, картинку, на которой отчетливо было видно, как резидента, сначала, бьют палкой по затылку, а потом начинают вязать.

– Обстановка сложилась крайне сложная. – Сказал заместитель председателя. – Две попытки внедрить нашего агента, в мир «39—1658», были безуспешными.

– В чем причина? – строго спросила госпожа Тауберг. – Плохая подготовка, расхлябанность? Может, не соблюдены этические нормы, при внедрении?

– Все было продумано и соответствовало высоким моральным принципам «Дискавери». Просто неудачное стечение обстоятельств. Первая группа наткнулась на банду и нашего агента Джулию Робертс, пытались подвергнуть сексуальному насилию. Бандитов было много, поэтому андроидам пришлось защищать резидента. Потом, разумеется, мы это дело загладили, нападавшим были введены препараты, для амнезии, на этот временной отрезок. Но повторять попытку с паломничеством, мы не стали. Тем более агент находилась в состоянии нервного срыва. Вместо нее отправили сотрудника, под видом странствующего ремесленника. Прикрытие просто идеальное. После тридцатилетней войны, там полное запустение и разруха. Люди бродят по стране в поисках лучшей доли. На чем он прокололся – непонятно. Только в первой же деревне его схватили и посадили под замок, чтобы передать судебным представителям. Вмешаться сразу не было возможности. Погрузить целую деревню в амнезию было бы чересчур. Пришлось дождаться ночи и эвакуировать его на базу, под прикрытием темноты. Сторожей, конечно, пришлось погрузить в сон, но это вполне естественно, для уставших после продолжительного трудового дня селян.

– Время, тем временем, работает на ренегатов. – Зло сказала Ипполита Тауберг.

– Знаю. – Погрустнел первый зам. – Руководитель операции докладывает, что готовится новая группа. На этот раз они, там, готовы действовать решительно и более наступательно.

– Что это значит? – Поправила идеально уложенную прическу Савская.

– Он не уточнил. Но заявил, что успех, на этот раз, будет обеспечен.

Легкая волна беспокойства прошла по рядам участников совещания.

– Думаю, надо выехать на место и поддержать наших коллег. – Решительно оскалилась Тауберг.

– Это – само, собой.

– Кто поедет? – Поинтересовался Крюгер.

– Я сам. – Сказал Торп

– Думаю, мне тоже стоит поехать. Тревожно как-то. – Покачал головой Кавендиш.

– И я поеду. Это прямо затрагивает тему моих исследований. Думаю, мой опыт пригодится при проведении этой операции. Может, что-то подскажу, поделюсь научными наработками. – Заявила Тауберг.

Группа поддержки из Центрального офиса, приземлилась в аэропорту Катманду, ранним утром. И сразу же отбыла на свою секретную базу.

Прибыли они туда, часа через полтора, как раз перед выходом третьей группы. Открывшаяся высокому руководству картина, повергла мастистых ученых в разные степени психического нервоза. Тауберг впала в ступор, Кавендиш схватился за голову, а зампред потянулся за таблетками, от сердца.