Сегодня наиболее важной проблемой социальной сферы России является продолжающийся рост социального неравенства и маргинализации значительной части населения страны. Углубление социального неравенства во всех его проявлениях приводит к усилению позиций немногочисленной элиты во властных структурах и делает невозможным участие большинства населения в политической жизни, что ведет к усилению тенденции к авторитаризму. Эквивалентом избыточного социального неравенства становится феномен политической бедности: бедные не являются сегодня в России самостоятельным субъектом социально-политической активности, формирующим особую повестку дня. Это касается не только тех, кто, согласно официальной статистике, включен в разряд бедных и имеет доход ниже прожиточного минимума (на 2016 г. свыше 13 % населения), но и значительно более широких слоев – тех, кто вынужден ограничивать свои потребности в еде, одежде, жилище, не говоря об отдыхе или культурном потреблении. Как говорил применительно к подобным ситуациям классик теории потребностей в управлении А. Маслоу, для человека, лишенного возможностей удовлетворения элементарных человеческих потребностей, все общественные проблемы превращаются в ничего не значащую мишуру. Безусловно, это относится и к вовлечению в публичность.

В современном мире все меньше граждан идентифицируют себя с государством и ценностями, поддерживаемыми государством, предпочитая им другие, предлагаемые, в частности, кругом общения – в интернет-сообществе.

Истоки недоверия к государству имеют двоякую природу. Их вызывают, с одной стороны, снижение потребности граждан в институтах-посредниках (партии, профсоюзы, государственные институты), а с другой – ограничение суверенитета и ресурсов современного государства, его способностей удовлетворять общественные запросы при нарастании (в условиях кризиса) требований к нему. Особенно ярко это проявляется, например, в России, где недоверие и критика институтов государства часто сочетаются с упованием на него в решении насущных личных проблем.

Как подчеркивает Р. Инглхарт, современные люди не склонны принимать те издержки, которые связаны с современной бюрократией и жесткими социальными нормами, предпочитая им индивидуальный выбор и участие в неформализованных структурах [Инглхарт, 1997]. Этот постмодернистский сдвиг в мировоззрении и ценностях современного человека оказывает прямое воздействие на политическое поведение людей, формы и методы действий, используемых ими для достижения своих индивидуальных и групповых интересов, на их отношение к государству, а в конечном счете и на политический режим. Современных людей, особенно молодых, образованных представителей нового среднего класса, уже не удовлетворяют те формы и возможности воздействия на деятельность органов власти, которые представляет наличная политическая система, прежде всего в лице государства. Во многом отсюда – и отчуждение от государства.

Характеризуя российскую специфику субъективного фактора применительно к включению в процессы управления, необходимо отметить, что российский гражданин не видит в модели государства и общества способа обеспечения благополучия и, главное – предмета выбора и договора. Он воспринимает правила игры как данность, но не понимает процедур, механизмов организации жизни, предпринимательства, заработка, распределения благ, не обнаруживает их издержек, временной ограниченности действия, а также необходимых моделей личного участия. Его требования к власти и ее типу носят наивный характер, определяемый желанием простого улучшения жизни. Свободы не ценятся, потому что без осознания того, что тип государства – это тип процедуры, нет и понимания того, к чему их можно приложить, где, как и для чего реализовать.