– Бать, а чего они кричали? – поинтересовался парень, стаскивая пояс с очередного тела.

– Смелый богатырь, – усмехнулся Григорий в ответ. – Да уж, отблагодарил ты батюшку. Вот уж не думал, что так рьяно за это дело возьмёшься.

– Долг платежом красен, – пожал Матвей плечами. – Он меня сохранил, вылечил, пора и отплатить. К тому же, ты сам сказал, что они хотели нас живьём взять.

– Это верно. Вон, в телеге глянь. Даже стрелы у них особые. С шариком из глины. Глушат такими, словно рыбу, а после вяжут. А в стойбище от них вырваться уже не выйдет.

– Колодки наденут? – с интересом уточнил Матвей.

– Это только в дороге. Когда выпас меняют. У них иной способ. С конской гривы щетины нарежут, пятки вспорют, и в рану той щетины набьют. После, когда залечат, ходить больно становится. На таких ногах уж не сбежишь.

– А ежели коня украсть? – тут же нашёлся Матвей.

– Всё одно долго не проедешь, – качнул кузнец головой. – В стремя ногой не упереться как следует. Догонят.

– Хитро, – задумчиво протянул парень.

– У этих людоловов таких хитростей много.

– А чего это они вдруг рабов ловить принялись? Работать некому стало?

– Да кто ж их разберёт? – пожал кузнец плечами. – Может, и так. А может, решили выкупом разжиться. Всякое может быть. Душ наших в тех степях много сгинуло, колодки на себе таская.

– Ну, значит, верно, мы всё сделали, – сделал вывод Матвей, одним резким движением выдёргивая из раны свой кинжал и старательно отирая его об одежду убитого.

– Ты сюда глянь. Кандалы, словно у каторжников, – добавил Григорий, вываливая содержимое перемётной сумки прямо на землю.

– Может, у них и добыли? – предположил Матвей, удивлённо разглядывая кандалы. – Кузнечным делом у степняков мало кто занимается. Да и не станут они доброе железо на такое дело переводить. Проще колодку из дерева вырубить.

– Это верно. Железо у них всегда в цене, – задумчиво кивнул кузнец, вороша ногой тихо побрякивающие цепи. – Как вернёмся, к старшинам пойду. Им про такое знать обязательно надо.

– И с добычи долю тоже отдать надо, – напомнил Матвей, оглядываясь на коней, уже привязанных к задку дрог.

Странный это был сон. Матвей так и не понял, что именно это было. Сон, явь или очередной транс, но всё тот же гулкий рокочущий голос произнёс, стоило ему только прикрыть глаза и расслабиться:

– Благодарствуй, казак. Не ошибся я. Добре всё сделал. Правильно. Ежели и дальше так пойдёт, не пропадём.

– Где б ещё столько врагов взять, чтоб силы прибавлялись? – иронично подумал Матвей. – Не старые времена, когда стоило только за околицу выйти и сразу на драку нарвёшься.

– Это верно. Времена другие. А врагов всё одно у этой земли меньше не становится. Тебе ли не знать.

– Предлагаешь мне на войну податься? – насторожился парень.

– На твой век войны хватит, – усмехнулся голос. – А теперь спи. Хоть и излечил я тебя, а всё одно слаб ещё. Спи, вой.

После этих слов Матвей словно в колодец провалился. Ни снов, ни видений, ни желаний. Проснулся он с первыми петухами, чувствуя себя словно заново родившимся. Даже все цвета и звуки стали намного ярче. От души потянувшись, парень радостно рассмеялся от переполнявших его эмоций. Вскочив с постели, Матвей натянул штаны и, сунув ступни в кожаные чувяки, поскакал во двор, приводить себя в порядок. К его удивлению, родители ещё спали.

Выскользнув из дома, он пробежался до скворечника у огорода и, пройдя к бочке, небрежным ударом кулака разбил тонкую ледяную корку на воде. Умывшись ледяной водой, парень тряхнул головой, стряхивая с лица капли и, услышав шаги на крыльце, оглянулся. Настасья, сладко зевая, вынесла из дома подойник и, поставив его на крыльце, поспешила по тому же маршруту. Из сарая, где держали всякую живность, раздалось могучее, басовитое мычание.