В частности, В. Б. Чуваков полагает, что «вторая часть приведенной формулировки не выдерживает критической проверки. Если бы на плательщике до совершения акцепта лежало отлагательно обусловленное обязательство оплатить вексель, то оно бы опиралась на некий договор между векселедержателем и плательщиком. Однако такой договор вексельно-правовой теории и практике неизвестен. Предшествующий акцепту договор о передаче векселя также не способен обосновать ни условного, ни безусловного обязательства плательщика к оплате векселя, так как заключившие его лица (векселедатель и первый приобретатель векселя) не могут создать обязательств для третьих лиц (абз. 1 п. 3 ст. 308 ГК РФ). Таким образом, существование отлагательного обусловленного обязательства плательщика уплатить в установленный срок определенную денежную сумму векселедержателю невозможно. Поэтому оно не может быть выражено в переводном векселе»117. На приведенные аргументы можно ответить следующее. Во-первых, предложенное определение исходит из теории внедоговорной природы вексельного обязательства. Поэтому, по нашему мнению, обязательство акцептанта оплатить вексель опирается не на некий несуществующий вексельный договор между векселедержателем и плательщиком об отлагательно обусловленном платеже или о проставлении акцепта и не на договор о выдаче векселя. Основанием проставления акцепта являются определенные гражданско-правовые отношения трассанта и трассата, не отмечаемые на векселе, но существующие, поскольку векселедатель предлагает, а акцептант соглашается оплатить вексель. Во-вторых, односторонний перевод обязанности векселедателя из гражданско-правовой в вексельную не создает для плательщика никаких последствий, пока последний не даст на это своего согласия в виде акцепта. Поэтому, как уже отмечалось, никто, кроме самого плательщика, не создает для него обязанности по оплате векселя, и нарушения ст.308 ГК РФ в этом нет. В-третьих, понятие тратты, предложенное сторонниками теории отменительного условия, представляется неоконченным, так как в нем обязательство трассанта показано как основное. А уже «после того как трассат акцептует тратту, к удостоверенному ею обязательству трассанта присоединяется обязательство трассата»118. На самом же деле, в соответствии с Положением (что вытекает из толкования, например, главы VI «О платеже», ст. 44, ст. 70, др.), именно трассат является главным должником по векселю, а трассант – второстепенным (дополнительным).

Анализируя структуру вексельного законодательства, нельзя не заметить, что большинство его норм посвящено переводному векселю (74 из 78 статей), а нормы о простом векселе ( раздел о простом векселе состоит всего из 4 статей) носят в основном отсылочный характер. Тем не менее, такое положение дел в законодательстве никак не отразилось на практике вексельного обращения. Большинство российских векселей являются простыми, что, впрочем, связано с прочными традициями вексельного права.

Исторически, действительно, именно тратте принадлежат лавры первопроходца на мировом вексельном рынке. Вексель возник из договора мены денег одной местности на деньги другой местности и долгое время продолжал трактоваться именно как договор мены.119 «Существо переводного векселя состоит в том, что платеж должен быть произведен не в месте выдачи оного, а в другом месте, в котором находится приниматель, а если и в месте выдачи, то все-таки через посредство другого лица»120.

Простой вексель появился позднее, когда были замечены удобства и преимущества вексельной формы. Тогда вексельная сила была придана долговым документам, обладающим соответствующим набором формальных признаков.