– Есть еще порох в пороховницах, – посмеивался, таща тяжеленые (из-за соли) пакеты-майки, усиленные многими слоями принесенного с работы скотча. – Я еще ого-го!
Ввалился в квартиру.
– Потратил! Купил!
Отнес пакеты на кухню, зашел в зал к лежащей на диване с ноутбуком супруге.
– Все сделал?
– Все! – начал выкладывать на стол лекарства и чеки. – Вот «Бранолинд», вот мазь, вот валидол, вот за харчи чек.
– Молодец. Возьми с полки творожок.
– Вот чек, что пополнил, вот запрос баланса.
– Какой еще запрос? – жена подняла глаза от ноута. – Зачем?
– Ну… это самое… что пополнение дошло, – растерявшись, мямлил Василий Петрович.
– Зачем?
– Положено же так… Вдруг обманут?
– А ты знаешь, что мне на телефон и так извещения приходят?
– Ну и что?
– А ты знаешь, что я могу в личном кабинете посмотреть?
– Ну и что. А так доказательства будут!
– А ты знаешь, что запрос баланса сорок пять рублей стоит?!
– Сколько?! – Василий Петрович пошатнулся и схватился за сердце.
– Сорок пять…
– А-а-а! – Василий Петрович рухнул на пол, лицом в линолеум.
Жена посмотрела на свежую пачку валидола на столе, почесала затылок и начала менять статус в соцсетях на «Молодая, привлекательная вдова желает познакомиться»…
Сюрприз
Рассказ написан на ¼ финала Плей-офф чемпионата прозаиков ЛитКульта-2019
– У нас для тебя сюрприз.
Я повернулся от монитора и с подозрением посмотрел на родителей. Сюрпризами они меня давно не баловали, а тут стоят и сияют, как два золотых Георгия Победоносца в витрине Сбербанка.
– Какой?
– У тебя сегодня день рождения и в этот день мы решили открыть тебе правду, – сказала мать.
– Какую еще правду? – я насторожился еще больше.
– Мы тебя не хотели…
– В смысле?..
– В прямом, – улыбнулся папаша. – Просто презерватив порвался и…
– И появился ты, – подхватила мать.
Я помолчал, переваривая.
– Ну и?
– И поэтому, – объяснил отец, – мы решили тебя сократить.
– Это как? Меня же уже сократили.
– Сократили с работы, – любезно объяснила мать, – а мы сократим тебя из семьи.
– Времена трудные, – вздохнул отец, – все снижают издержки, а ты сидишь без работы на нашей шее.
– А мы уже не молоды, – покивала мать, – и нам такая обуза не по плечу.
– Не по Сеньке шапка, – кивнул папаша.
– Вы шутите? – я вскочил с компьютерного кресла. – Как можно сократить человека из семьи?!
– Запросто, – отец просто лучился добродушием. – Мы тебя убьем…
– В смысле? – я попятился, наткнулся на стол и едва не упал.
– Убьем, – улыбка матери была широкой, как у акулы.
– Я найду работу!!! – закричал я. – Честное слово!!!
– Не кричи, сынок, – отец обнял меня за плечи левой рукой. – Соседи услышат.
– Вы хотите меня убить, – слезы сами навернулись на глазах. Я всхлипнул. – Сына.
– Нежелательного, – построжела мать.
– Я живой человек! – сбросив отцовскую руку, я рванулся из комнаты.
Бежать! Бежать отсюда!!!
– Сынок, – донеслось сзади, – мы пошутили.
– Пошутили? – я обернулся.
Родители шли ко мне.
– Горькое лекарство, – говорила мать, – эффект плацебо, чтобы подтолкнуть тебя искать работу.
– Пошутили? – я плакал.
– Да, – отец снова обнял меня.
Что-то укололо. Я склонил голову: из меня торчал наш кухонный нож.
– Что это?
– Я тебя убил. Твои легкие наполнятся кровью и через минуту ты тихо-мирно задохнешься.
– Не надо, папа…
– Сынок, фарш невозможно провернуть назад.
Потолок поплыл и я упал. Последним, что услышал, были слова матери:
– Насчет фарша ты неплохо придумал. Можно будет и котлет накрутить…
Мотылек
Рассказ написан на XXV Осенний Пролёт Фантазии
Проклятый мотылек надоедливо и натужно бился о засиженный мухами молочный плафон тусклой сороковатной лампочки. Где-то далеко лениво, будто утомившиеся на богатой свадьбе гости, орали лягушки. А тут было тихо, как в свежевырытой могиле. И пахло похоже. Я, не отрываясь, смотрел в огромные холодные глаза гигантской змеи, чья голова торчала над забором, слабо покачиваясь, словно висящий на веревке носок под свежим майским ветерком. Рука, сжимающая пистолет, уже подрагивала от напряжения, но стрелять я не решался. Знал, что пресмыкающиеся живучие твари и страшно было представить, что сделает со мной эта жуткая тварь, если я не сумею ее прикончить сразу. Толщиной с бревно – даже если попаду в мозг, умрет не сразу. А такая туша, даже просто бьющаяся в конвульсиях, бед может натворить немалых. Хлипкие деревянные столбики крыльца сокрушит на раз. Да и не факт, что в темноте двора не скрывается ее подружка. Стоящая за воротами машина казалась недосягаемой, как пустыня Калахари.