Джеку опять пришлось взять на себя роль миротворца.

– Продолжайте осмотр, ребята. Ищите, что вам нужно. Вы нам не помешаете. Нам есть чем заняться. Пойдем, Ребекка, послушаем, что скажут эксперты.

И он пошел в холл, даже не взглянув на Ребекку, поскольку легко мог представить, каким взглядом одарит она его на этот раз. Уходя, Джек остановился в дверях и обернулся к Невецкому и Блэйну.

– Вы не заметили чего-либо странного, необычного вокруг этого дела?

– Что вы имеете в виду? – спросил Невецкий.

– Ну, чего-то неординарного, ненормального.

– Я лично до сих пор не могу понять, как убийце удалось сюда забраться. Именно это чертовски странно, – раздраженно проговорил Невецкий.

– Еще что-нибудь? Что выходит за рамки обычного убийства, связанного с наркотиками?

Блэйн и Невецкий с недоумением уставились на него. Джек сказал:

– Ладно, а что вы скажете об этой женщине, подружке Вастальяно, или кто она там?

– Шелли Паркер. Если хотите с ней поговорить, она сейчас в гостиной.

– Вы с ней уже разговаривали? – спросил Джек Блэйна.

– Немножко поболтали. Она не особо разговорчивая.

– Она – маленький кусок дерьма, – вставил Невецкий.

– Она кажется скрытной, – пояснил его слова Блэйн.

– Ничем не помогающий кусок дерьма, – прорычал Невецкий.

– Очень замкнутая, зажатая, – снова пришел ему на помощь Блэйн.

– Дешевая проститутка, шлюха. Но тело роскошное, – не сдавался Невецкий.

Джек обратился с новым вопросом:

– Эта Шелли Паркер ничего не говорила о гаитянце?

– О ком?

– Вы имеете в виду кого-то с острова Гаити? С острова?

– Да, именно с острова Гаити, – ответил Джек.

– Нет, ни о каком гаитянце она ничего не говорила, – сказал Блэйн.

– Что это за вонючий гаитянец? – спросил Джека Невецкий.

– Этого человека зовут Лавелль. Баба Лавелль.

– Баба? – учтиво переспросил Блэйн.

– Что за цирковое имя? – вставил Невецкий.

– Так Шелли Паркер не называла этого имени?

– Нет, по-моему, нет, – ответил Блэйн.

– А какое вообще отношение имеет этот Баба Лавелль к нашему делу? – спросил Невецкий.

На этот раз Джек отвечать не стал, только спросил:

– А мисс Паркер случайно не говорила ничего о чем-либо… ну, о чем-либо странном?

Невецкий и Блэйн смотрели на него, одинаково нахмурив брови.

– Что вы имеете в виду? – спросил Блэйн.

Вчера они нашли еще одну жертву, Фримэна Коулсона, торговца наркотиками среднего пошиба. Он поставлял товар семидесяти-восьмидесяти уличным торговцам в районе Нижнего Манхэттена. Этот район закрепил за ним клан Карамацца, дабы избежать ненужных проблем, в том числе расовых, в преступном мире Нью-Йорка. У Коулсона оказалось более сотни небольших проникающих ран, точно таких же, как и у первой жертвы, в воскресенье. Его брат, Дарл Коулсон, был до того напуган, что весь обливался потом. Он рассказал Джеку и Ребекке историю о каком-то гаитянце, который пытался перехватить кокаиновый и героиновый бизнес в Нижнем Манхэттене. Это была самая неправдоподобная история из всех, какие слышал Джек за всю жизнь, но Дарл Коулсон верил каждому своему слову. Это было очевидно.

Если бы Шелли Паркер рассказала о том же самом Невецкому и Блэйну, вряд ли бы они забыли об этом, и дополнительные расспросы были бы не нужны.

Джек немного поколебался, затем покачал головой:

– Ладно, ничего, это не очень важно.

«Если не важно, так зачем об этом спрашивать?» Он предвидел такой вопрос Невецкого и устремился к двери как можно быстрее, чтобы Невецкий не успел заговорить. Джек вышел из комнаты и попал в холл, где его уже ждала Ребекка.

Вид у нее был недовольный.

На прошлой неделе в четверг во время партии в покер (а играли они по два раза в месяц вот уже в течение восьми лет) Джек вдруг стал защищать Ребекку. Три детектива – Аль Дюфресне, Уитт Ярдмен и Фил Абрахамс – использовали игровую паузу для того, чтобы воздать ей должное.