– Для нашего города? – вскрикнула я.

Видимо, коммуникатор уже сам выдал картинки, а я аж присела. Вокруг народ ощутимо засуетился. Я слышала, как кто-то начал ходить, переговариваться шепотом и что-то двигать.

Прозвучали отдаленные команды охраны.

– Всем повышенное внимание!

– На изготовку!

Существо медленно покачало головой.

Я уточнила одними губами: «Не для гор-ода, где мы жи-вем?»

«Нет». Был довольно четкий ответ.

Затем пауза и повтор: «Оп-паст-ность… для лю-дей… из ва-ше-го… го-ро-да…».

Я аж вся внутренне похолодела.

Для людей из нашего города? Не про экспедицию ли говорит многомерное существо?

«Они от-пра-ви-лись в ста-ры-е раз-ва-ли-ны?» – спросила, уже едва сдерживаясь и старательно выводя немеющими губами слова.

«Раз-ва-ли-ны?» «Ста-р-ры-е?»

Коммуникатор и тут быстро подсказал – о чем идет речь.

Существо посмотрело повторы, кивнуло.

Я прямо дернулась.

«Все хо-ро-шо», – вдруг произнесло медузоголовое.

Я опешила.

Так хорошо или все-таки плохо? Что оно вообще хочет сказать? Может, если нам плохо, им хорошо? И они вовсе не дружелюбные, а злые? Помогают тварям нас обмануть или сделать еще что похуже? В мозг бешено ввинчивались мысли, паника нагнетала их скорость, а внятно соображать получалось все хуже.

«Ты – друг нам?» – спросила зачем-то.

«Я, они, мы – друзья» – существо обвело рукой всю поляну, указывая на колченогих и подобных ему. Те закивали, словно все поняли. Причем, отреагировали даже «собаки», полностью повторяя жесты хозяев.

«Но почему же тогда хорошо, если наши товарищи попали в беду?»

«В беду?» – опять уточнил гуманоид.

– Что-то с нашими? Существа в курсе? – вдруг не выдержал Елизар Остафьев, я среагировала на его голос, отмечая ученого совсем рядом. Где-то – на четыре часа впереди от себя. Резко оглянулась – и… все пропало. Я не видела ни медузоголовых, ни «собак», совсем ничего…

Вот тебе и раз…

Я подскочила, сняла повязку и сообщила:

– Я пока толком не поняла ничего. Но, кажется, мы вступили в контакт. Вроде бы они – не враги. Но предупредили, что с экспедицией что-то не так. При этом сказали почему-то, что все хорошо.

– Ну хорошо может быть как раз с нами. Типа проблемы далеко, а не тут. Или ты еще не все поняла. Пробуй снова сконтачиться с существами. А я попытаюсь позвонить Андерсу. Если не примет вызов, тогда наберу спасателей, что готовились помогать экспедиции в случае катастрофы. Либо с нашими, действительно, все хорошо, либо спасатели выехали на место, и они уж точно мой вызов примут.

– Я попробую.

Я легла, надела обратно непроницаемые очки, хотя на поляне уже занялись сумерки, и освещения пока не было никакого.

Рассредоточиться…

Начать говорить…

Помогать себе коммуникатором…

Я пыталась, но пока что не выходило.

Остафьев молчал, словно набрал в рот воды.

И меня прямо внутренне всю поколачивало…

Черт! Да, я отказалась от Града, как от мужчины, но не могла не переживать за него все равно! У меня аж все внутри холодело при мысли, что с нашими что-то стряслось.

Я силилась снова увидеть существ, чтобы уточнить и еще поговорить. Но не получалось от слова совсем. То ли на нервах, я не могла толком рассредоточиться, то ли гуманоиды просто больше уже не шли на контакт.

Я и напрягалась, и расслаблялась. Пыталась задремать, как в тот раз, когда начала видеть медузоголовых…

Но какая уж тут дрема, если сердце стучит, как безумное, и в голове столько мыслей, тревог, что удивительно – как вообще умещаются?

Какая может быть попытка уснуть, если страх пробирает буквально до косточек и хочется выть, требовать, разрыдаться. Хочется заорать: «Ну, где же вы, странные существа, когда так нужны?!! Да проявитесь уже!»