…Очнулась я уже под колонной и куском потолка.

А потом разрядные фиксаторы показали, что к нам с разных сторон летят твари. Тоненько запиликали, запищали, запротестовали…

Мы оказались беспомощными, неподвижными и пострадавшими. Слава богу, хотя бы разрядники многие сумели вытащить из кобуры.

Но сколько у нас получится так отстреливаться? Ведь даже в лесу, или же в поле, где мы могли прыгать, бежать, твари атаковали, часто сбивая с ног и опрокидывая. Даже меня порой здорово дезориентировали.

Спасатели вряд ли прибудут в ближайшее время. Ведь им до нас еще надо добраться. Гаоль говорил, что команды, которые, на всякий случай, остались на изготовке, дабы отправиться к нам, как можно скорее, как и мы все, тренировались на полигонах. Ездили, продирались сквозь городские джунгли в условиях, приближенных к реальным – по информации роботов. Старались избегать обрушений и прочего…

Но ведь и мы с огромным трудом проделали этот путь. Причем, даже не без чужой помощи… Существа показывали нам дорогу!

Следовательно, и у спасателей могут возникнуть проблемы. А помогут ли им гуманоиды выбраться? Сумеют ли спасатели вообще их заметить?

Господи!

Что же будет?!!

Что с нами будет?!!

Град пытался меня усиленно поддерживать, закашливаясь и плюясь где-то там, вне зоны видимости.

Андерс совсем не подавал голоса, как и еще трое наших товарищей.

Что с ними стало, мы даже не представляли, и выяснить это не имели ни малейшей возможности.

Фиксаторы красными пульсирующими линиями демонстрировали, что твари совсем уже близко…

Что ж… живыми мы врагам не сдадимся!

Вперед! И с песней! Будем бить тварей!

И, видимо, на сей раз, до последнего вздоха.

А, впрочем… отчаиваться и думать о худшем – совсем не мой метод. Я предпочитала рассчитывать на хорошее, даже, если и вообразить не могла – как все может, в принципе, позитивно закончиться.

И сейчас не стану изменять своей же традиции.

Все равно другого варианта уже не осталось…

Лягушка, что билась в молоке, встала на масло, а вторая – что сложила лапки – сразу же захлебнулась и утонула…

Э-эх! Только вперед!

Медузоголовое существо все сильней и сильней суетилось.

Продолжало бешено жестикулировать, что-то говорить мне беззубым ртом.

Снова жестикулировать, говорить.

Оборачивалось так, словно показывало что-то сзади себя и вдалеке.

Чуть приседало и поднималось.

Я смогла разобрать лишь только одно – оно хотело о чем-то предупредить.

Затем – неожиданно и резко – существо вдруг застыло на месте. Будто его поставили на кнопку «стоп». Выпрямилось и как будто что-то или кого-то с минуту выслушивало.

Не знаю почему я сделала такой вывод, но для меня выглядело именно так. Словно медузоголовому гуманоиду кто-то рассказывал что-то по рации или еще как-то иначе.

А тот вникал – очень внимательно, не упуская ни единой детали. Прежде подвижное его лицо будто застыло, окаменело…

Наконец, существо махнуло рукой, словно успокоилось и принялось повторять за мной губами уже известные ему слова: «Зра-вст-вуй-те»… «Не… по-ни-ма-ю»…

Я кивнула: дескать, похоже. Теперь же нужно еще и перевести.

А как?

Существо присело напротив и внимательно наблюдало за моими реакциями.

Та-ак… Ну и как объясниться с тем, кто не знает твоего языка, и кому картинки не нарисуешь.

Стоп! А почему бы и нет? Хотя художник из меня никакой.

Вот только как я вслепую сейчас встану с кушетки, чтобы не терять связь с существом, и начерчу что-то ему на земле?

Да и поймет ли?

Одни и те же образы все очень по-разному воспринимают.

А реальную картину, прямо чтобы правдоподобно, фотографично, я уж точно не смогу сбацать.