Павловский обошелся с моими вещами как с мусором – равно, как и с нашими отношениями. Я собирала вещи, загребая их руками из кучи в чемодан (прямо со снегом!). Все явно не помещалось – даже четверти не вошло. Но я уже была на нуле. Пусть лучше все заметет снегом. Весной найдутся, ненужные никому. Работникам ЖКХ повезет, если они наткнутся на мою коллекцию побрякушек из ювелирки. Мне их найти не удалось, да и все равно!

В полном раздрае я вернулась в квартиру и захлопнула дверь. Сбросила обувь, куртку и покатила мокрый чемодан в свою комнату мимо ошарашенного Кирилла.

Я рухнула на постель, закрыв глаза. Не стала даже свет включать – сил больше не было ни на что. Потеряв счет времени, я чувствовала, как озноб усиливается.

– Вероника? – послышался вкрадчивый голос Новикова у приоткрытой двери и мягкий стук, который с детства хранит моя память: один стук, пауза, и два быстро подряд.

– Входи, – устало простонала я, укутываясь в одеяло.

– Я тебе еще чай принес, – виновато прошептал он и осторожно, пользуясь всего одним костылем и держа в другой руке чашку, поставил ее рядом со мной.

– Спасибо.

Тишина.

– Прости меня, пожалуйста, – начал он, – отправил тебя в магазин и заставил готовить…

– Ты же не знал о моем самочувствии.

– Дело не только в этом. Хотя, и в этом тоже! – он поскреб щетину, судя по звуку. – Я вовсе не сторонник схемы «мужчина работает, женщина у плиты»; это была шутка, чтобы тебя позлить, как раньше.

Я молчала, ожидая продолжения. То, что Новиков вообще извиняется, – уже удивительно.

– Никогда не позволяй обращаться к тебе с неуважением, никому и никогда. Особенно мне.

– Почему «особенно тебе»? – я просто так спросила, без ожидания скрытого подтекста.

– Потому! – чуть жестче ответил он без объяснений.

Ну и ладно.

– И еще, скажи мне в следующий раз, если этот чмошник опять появится.

– Не появится.

Снова тишина.

– Пей чай, Вероника, поправляйся, – говорил он, ловко маневрируя с костылем. – Позже зайду, еще чаю принесу.

Я сомкнула глаза, погружаясь в сон, но сквозь него слышала теплые слова благодарности за вкусный ужин и что-то еще… Воистину новогоднее чудо: Кирилл Новиков признает вину и благодарит! Где ж он пропадал эти семь лет, раз его так кардинально изменило?

Наутро я еще больше удивилась, выйдя в гостиную. Все мои вещи, абсолютно все, были аккуратно сложены у входа в мою комнату.

Сутки протянулись в каком-то вязком, сонном бреду. Я не могла подняться с постели – сил просто не было. Кирилл несколько раз заглядывал ко мне с горячим чаем, градусником и шипучкой. А может быть, мне все это просто привиделось, и я приняла желаемое за действительное.

Утром телефонный звонок из агентства «Высота» вырвал меня из забытья: та же клиентка хотела показать квартиру мужу. Я была поражена, будучи уверенной, что после предыдущей встречи и выходки Новикова она ни за что сюда не вернется. К тому же, на дворе было тридцатое декабря. Люди, стремящиеся совершить крупные покупки под Новый год, всегда вызывали у меня недоумение. Словно с первым января квартира превратится в тыкву и утратит всю свою привлекательность.

Мы договорились о встрече, и на сей раз у меня был целый час на подготовку. Быстро набрав чистую одежду, я прокралась в ванную. Горячий душ смыл остатки болезни и вернул мне силы настолько, что получилось сделать привычную укладку, чтобы выглядеть как обычно, а не словно мокрая кошка. Однако, я не учла степень бедствия, пока расческа не запуталась в прядях. Нарощенные волосы сбились в непроходимые колтуны, превращая простую укладку в тридцатиминутную пытку. Мне ужасно хотелось схватить ножницы и обрезать все, что раздражало, но спасло отсутствие их под рукой.