– Ничего по вашей части, – отмахнулась я, устраиваясь в кресле. – Всего лишь глупейшее ограбление. Присаживайтесь, доктор.

– Ограбление? – он так удивился, что чуть не выронил чемоданчик.

– Даже два! – подняла палец я. – И если кражу артефактов я еще могу как-то понять, то воровать шоколад у почтенной старой леди…

– Крайне неосмотрительно, – закончил доктор, хмыкнув. – Королевскую сокровищницу ограбить – и то безопаснее.

Я этому насмешнику только пальцем пригрозила.

– Так что украли? – посерьезнел доктор. – Вы уже сообщили в полицию?

– Сущую ерунду, – отмахнулась я. – Ума не приложу, кому могли понадобиться эти пустяки. Им же цена шесть пенсов в ярмарочный день!

Доктора это не успокоило. Напротив, он насторожился еще сильней.

– То есть кто-то рискнул красть у ведьмы, взяв при этом какие-то дешевые безделицы? Вам не кажется это…

Он замялся.

Странным? Нелепым?

– Мне кажется это не важным! – отрубила я. – Вот кража шоколада – это серьезно.

– Действительно, – согласился он каким-то подозрительным тоном. – Не стоит становиться между женщиной и ее маленькой слабостью. А хотите, я пропишу вам конфеты? Три раза в день, после еды.

– Пфф! Доктор, вы ведь умный человек. Какой интерес, скажите на милость, в лакомствах по рецепту?

– Понимаю, – усмехнулся он и состроил серьезную мину. – Тогда я строжайше – слышите, строжайше! – запрещаю вам сладкое.

– Я же говорила, что вы станете моим любимым доктором! Главное, не предписывайте мне хлебцы из отрубей и рыбий жир.

– Увы, я не настолько храбр, чтобы рискнуть навлечь на свою голову проклятье, – доктор откровенно веселился. – Приступим?..

Надо признать, доктор Гилберт оказался мечтой пациентки: сама деликатность и внимательность. Будь я моложе лет на пятьдесят, могла бы и влюбиться.

– Ну что же, – довольно заключил он, убирая стетоскоп. – Должен сказать, вы в отличной форме, даже с поправкой на магию. Насколько я могу судить, вы вполне оправились от воспаления легких и можете спокойно вести привычную жизнь.

Сила и впрямь помогала ведьмам даже в весьма преклонном возрасте оставаться подвижными и энергичными. "Магия – это шило в одном месте", – как говаривала одна моя старинная подруга.

– Благодарю, доктор. – Выходит, от медицинской сестры теперь можно избавляться с чистой совестью! – Впрочем, это ненадолго.

– Отчего же? – нахмурился он, кажется, задетый за живое сомнением в его прогнозах.

Я хмыкнула.

– Что вам известно о ведьмах? В частности, о фамилиарах?

Он поднял брови.

– Фамилиар – защита от переизбытка магии и перепадов в ее течении, – отбарабанил он будто по учебнику.

Браво, теория на отлично. Но есть нюансы, о которых не пишут в книгах.

– Именно так, – кивнула я. – И если ведьма лишается фамилиара – это значит, что магия в ней угасает. А с ней угасают и жизненные силы.

Что-то мелькнуло в серых глазах доктора, прежде чем он отвернулся.

– Вы стали болеть после потери фамилиара? – в его ровном голосе слышалось подспудное напряжение.

Врачи терпеть не могут хоронить пациентов – причем не только из-за потери гонорара. Тяжело сознавать, что иногда медицина бессильна.

– Именно так, – согласилась я спокойно. Право, о чем жалеть и чего бояться в мои-то годы? – Не будем об этом.

Он кивнул, соглашаясь, и вдруг извлек из своего портфеля… шоколадку.

– Ношу с собой на случай, если проголодаюсь. Возьмите.

Я откашлялась.

– Признаюсь, доктор, вы меня потрясли. Мне давным-давно не делали таких подарков. С чего бы такое внимание?

Он откровенно усмехнулся.

– Считайте, что я влюблен и намерен ухаживать.

Я расхохоталась.

– Да вы шутник, доктор.

– Любовь лечит, – ответил доктор Гилберт неожиданно серьезно. – Даже простое дружеское участие помогает человеку держаться на плаву. Что уж говорить о более сильных чувствах?