Перед нами, окружённый парком, высится настоящий дворец – с колоннами, портиком, со статуями в полукруглых нишах. К парадному входу ведёт широкая лестница, а с обеих сторон – заезды-пандусы, по таким раньше прямиком к дверям подкатывали кареты. Вроде бы, мы направлялись в госпиталь, а тут…Моему спутнику, вероятно, кажется, что я всё ещё торможу, он окликает:

– Донна, вы меня слышите?

– Да-да. Простите, я всё понимаю, только соображаю медленно. Я помню, мы здесь, чтобы узнать о Рорике, – заканчиваю с облегчением. Мне важно показать, что я адекватна. – Так ведь?

– Совершенно верно. Пойдёмте.

В этот раз он не предлагает руку, а поддерживает за талию, но я не возражаю, потому что чувствую усталость. Идти всё тяжелее. Внимание у меня, как у ребёнка, направлено на то, чтобы не споткнуться. Гляжу под ноги и насчитываю десять шагов по дороге, вымощенной белыми плитами, затем двенадцать ступенек вверх… на тринадцатой запинаюсь, но надёжная рука моего спутника не даёт упасть. Совсем рядом мелодично звякает колокольчик, с негромким скрипом открывается створка двери.

– Силы небесные! – раздаётся звонкий женский голос. – И она ещё держится на ногах? Проходите, проходите же скорее! Сюда!

– Нам только нужно узнать, что с Рориком, – ставлю в известность миловидную особу в белом сестринском одеянии. – Его должны были…

– Сюда! – словно не слыша, торопит женщина. – На каталку, я сейчас позову братьев…

– Не надо лишних людей, – прерывает мой хранитель. И снова подхватывает меня на руки. – И каталки не нужно, я донесу. Показывайте, куда.

Нет сил воспротивиться. Под негромкие указания сестры милосердия – так я для себя её окрестила – хранитель несёт меня через большой холл, затем по длинному коридору – я вижу неимоверно высокие потолки – затем через ещё одни широкие двустворчатые двери в светлое просторное помещение. Меня укладывают то ли на кушетку, то ли на топчан – какое-то не слишком мягкое, но и не жёсткое ложе с приподнятой спинкой.

– Рорик, – твержу, как мантру. – И потом сразу домой, пожалуйста.

– Конечно, дорогая, – воркует сестра. – Вот только устрою вас, чтобы вы немного отдохнули, а потом схожу к доктору, всё разузнаю, и тогда уже отправим вас домой…

Склонившись, укладывает мои руки вдоль тела, при этом защёлкивая на левом запястье что-то холодное. Рефлекторно пытаюсь отдёрнуться.

– Не пугайтесь, это всего лишь браслет, сейчас мы наденем ещё один, и вам сразу станет легче, вот увидите. Ваши руки совершенно свободны, милая, мы просто снабдим вас хорошими сильными аккумуляторами энергии, вы же совсем истощены, бедняжка, – журчит надо мной женский голос. – Похоже, бархотка у вас почти пустая, вы очень вовремя здесь появились, очень. А это что у вас на поясе? Давайте-ка, я сниму, пока вы случайно не поранились, не беспокойтесь, я передам это вашему спутнику…

Её голос журчит, как ручеёк, так и затягивая в дрёму…

– Рорик, – напоминаю сквозь зубы. Это имя засело в мозгу, позволяя до поры до времени сдерживать ускользающее сознание. Сестра с тревогой взирает на моего хранителя. Похоже, он что-то сообщает ей мысленно, и та понимающе кивает.

– Ах, вот о ком вы, тот самый мальчик! Я слышала прогнозы, с ним всё будет в порядке. Сэр Персиваль занялся им лично; это значит, что через неделю ваш друг выйдет отсюда, как новенький. Подождите здесь, я приглашу дежурного врача.

– Нам нужен не дежурный, – холодно сообщает хранитель. – Нам тоже нужен сэр Персиваль. Несколько дней назад, во время проведения одной… акции он уже осматривал донну и просил сообщать ему о возможных инцидентах, могущих отрицательно сказаться на ходе беременности.