– А ну-ка… Огонь! – тихо и со вкусом командует Рорик. И в тот же момент между великаном и нами вырастает стена огня, полыхающая жаром. Несколько секунд уходит на то, чтобы понять: пламя извергается не посохом, тот лишь оживил обережный круг. Он успел его замкнуть, этот отчаянный парень, он это сделал! О, теперь я понимаю, как рождаются Герои!

Поперхнувшись горячим воздухом, герой просит жалобно:

– Давай отойдём, что ли…

По стеночке пробираемся к повороту на ближайшую улицу и остаток зрелища досматриваем оттуда. Подозрительно близко пахнет палёным, что-то сухо потрескивает над ухом. Торопливо хватаюсь за голову: так и есть, с левой стороны волосы укоротились и словно спеклись. Но это ещё терпимо, прихожу к выводу, косясь на компаньона: у того шевелюра тоже подпалена, но самую малость, значит, и с моей всё не так плохо. В одном месте, как-никак, побывали. А вот лук нагрелся сильно, но это ещё полбеды…

Бдзиннь! Чего я и опасалась. Тетива лопнула, больно хлестнув по руке в последний раз. Побочным эффектам от огневой магии в играх явно не уделяется должного внимания.

Машинально лезу в карман за запасной. Вот досада… Я ж левша наполовину, сунула моток в левый карман, а этим же боком стояла к барьерному огню. Вот и имею, что имею: бесформенный клубок спутанных спёкшихся жил. С полминуты обречённо смотрю на него. Это не по правилам. У меня же лутовое оружие, именное, оно должно быть наипрочнейшим, бессмертным, можно сказать, и вдруг такое!

Ничего удивительного. Никаких побочных эффектов здесь нет, вдруг доходит до меня. Игрок бонус дал – Игрок и отобрал. За то, чтобы не лезла, куда не надо. Ещё немного – и я начну истерически смеяться.

– Как ты думаешь, – говорит меж тем Рорик, пытаясь что-то высмотреть за трёхметровыми языками пламени, – ещё кто-нибудь полезет?

И вдруг он, зардевшись, быстро целует-клюёт меня в щёчку. В смущении отступает.

– А-ага. Пожалуйста, – невпопад говорю, оторопев. – Надо понимать – ты мне так «спасибо» сказал?

И снова мы глядим туда, откуда пришли. В небо уходят клубы чёрного дыма, несёт чадом и гарью, но что отвратительнее всего – палёным мясом. Не знаю, как справляется со своим желудком ведун, а моим внутренностям скверно, я едва сдерживаю приступ тошноты.

– Сейчас утихнет и надо будет вернуться, посмотреть, – говорит Рорик, сглотнув. Похоже, и ему несладко. – Ты, главное, подальше от барьера держись, вдруг снова зажечь придётся.

Дождавшись, когда огонь спадёт, возвращаемся на площадь, перепрыгнув круг. Булыжник под ногами печёт даже сквозь подошвы. Борозда от ножа заметно расширилась и теперь выглядит, как след от колеса легковушки, присыпанный рдеющими угольями. Всё вокруг в жирной копоти: стены и окна домов, черепичные крыши, мостовая. Фонарные столбы торчат обугленными спичками, стеклянные шары на них полопались от жара. Трупов нет, ни одного. На миг представляю себе, что это они летают сейчас вокруг, оседая хлопьями пепла… и снова еле справляюсь с тошнотой. А как ты хотела? Лучше подумай, каково приходится тем, кто сейчас в настоящей битве. Сколько там подобных тварей? А сколько магии и файерболов носится в поисках жертв? Это только в игре снаряды и пульсары бьют точнёхонько по врагам, своих не задевая, а тут, если подставился – пеняй на себя, получишь по полной.

Нам с Рориком досталась жалкая горстка врагов. Кто это был? Разведка? Или чьё-то сопровождение? Или зачищали дорогу тем, кто следом подойдёт?

Кто там ещё следом?

Ответ не заставляет ждать. Из разверстой пасти портала стремительно вылетает нечто узкое и длинное и вонзается прямо в тлеющую полосу барьера перед нами. Крошечные языки пламени, снующие по всему обережному кругу, одновременно опадают и гаснут, словно их выключили. А перед нашими глазами вибрирует от удара охвостье тяжёлого копья.