– А если окажется, что дядя на посту? – Вопрос Андра резонировал с чаяниями Риты.

– Тогда нам ничего не грозит, – улыбнулась девушка.

Но потом все-таки заставила себя собраться: вспомнила, что перед ней островитянин, и следовательно, от него можно ожидать что угодно, причем в любой момент.

Парень как будто подсмотрел мысли напарницы:

– Боишься, предам дядю?

– Уже нет, – спокойно ответила Рита.

Пока собеседник задавал вопрос (и тем самым открыл свое существо), магичка успела его просканировать. Андр был чист – в том плане, что искренне любил своего дядю, был за него всей душой. Но что-то в нем было не то, оно буквально засоряло его ауру… Что именно, Рита пока понять не могла.

«Наставник или Даня мигом бы разобрались», – вздохнула девушка.

Волхвы вообще были сообразительны, а ее наставник волхв Борилий принадлежал к воздушной стихии. Острота его ума на магической стороне Земли давно стала притчей во языцех. Даня же и вовсе видел все живые существа насквозь…

Рита вдруг поняла, как же она соскучилась по Заповеднику! По наставнику и друзьям. А больше всех по Дане.

– Может, посмотрим документы? – Голос напарника вклинился в мысли девушки.

Андр указывал на черный пластиковый конверт, лежащий на панели сбоку от приборов. Тот самый, что вручил начальник Академии перед тем, как приказал Рите уйти.

– Да, конечно. – Не время было убегать от реальности в воспоминания, совсем не время!

С этими мыслями девушка и вскрыла пластиковый конверт. В нем лежали две тонкие пластиковые тетради, исписанные-исцарапанные убористым почерком.

«Загадки XXXII века», – значилось на обеих.

– Ну-ка… – Рита открыла первую. – Вот, например, «идентификаторы». А это… Это, кажется, про тебя.

– Дай сюда! – Парень выхватил тетрадь.

Рита не сопротивлялась: чувства зашкаливали. Это накатило внезапно – будто что-то начало к ней стучаться. Что-то очень-очень важное, оно заставляло ее вновь и вновь вспоминать неожиданно завершенную аудиенцию на гибнущей Бандероли. Но девушка не подпускала это к себе, концентрировалась на том, как синеглазый гигант читает тетрадь. Вздрагивает. Вчитывается…

И бросается в каюту!

Как только напарник оставил кабину пилотов, на Риту буквально обрушилось то самое нечто – сильное, тревожащее.

«Может, это Борис Кириллович снова пытается ко мне пробиться?» – в смятении думала девушка.

Но она сейчас не могла, решительно не могла погрузиться в транс: ее напарника могло переклинить в любой момент! В его обществе находиться в беспомощном состоянии было решительно невозможно.

И в то же время это было важно, очень важно узнать, о чем пытался сказать ей волхв – еще тогда, на борту гибнущей «Бандероли». И не успел…

«А что, – Рита до боли закусила губу, – если Борис Кириллович хотел рассказать мне о Дане? Что, если пятый управляющий дал ему невыполнимое задание? А у меня даже фотографии его нет. И неизвестно, как долго мне еще придется провести в смежной Вселенной…» – Новая, непонятно откуда взявшаяся мысль острой болью резанула по нервам.

Перед мысленным взором встала фотография – та, что осталась в «Бандероли». За то время, что безжизненный почтовик находился в открытом космосе, он должен был превратиться в сверх-холоднющий кусок металла. Сунуться внутрь Рита не могла, как бы ей этого ни хотелось. Не было у нее серьезного скафандра. Только легкий, выдерживающий абсолютный ноль не больше пяти минут.

Конечно, когда лайнер спасут… То есть, если лайнер спасут, то курсантке выдадут ее вещи. Но получит ли она обратно фотографию? Ведь бумага может и не пережить перепада температур.