Внезапно острая боль пронзила грудную клетку. Я даже испугалась, что у меня стало плохо с сердцем, как у моего папы, который был сердечником и умер от приступа в молодом возрасте…

— Останови машину! — попросила я, прижав ладонь к груди.

— Что?

— Останови… — попросила, задыхаясь.

Якуб нахмурился, покрутил головой по сторонам: мы ехали в плотном потоке, никто не хотел пропускать его вправо.

— Плохо?

Я не отвечала, лишь ждала и считала секунды, когда острая боль утихнет. Боль не утихала, она становилась лишь сильнее, стоило мне посмотреть на темноволосый затылок мужчины, на его решительный профиль, когда он бросал на меня обеспокоенные взгляды.

— У тебя с сердцем проблемы? — поинтересовался. — В твоей медицинской карте ничего такого не сказано.

Я даже не возмутилась, что он и в медицинскую карту залез. Просто в момент, когда он говорил, я снова обратила внимание на его полные губы, и в груди запекло…

Тогда я поняла, что это не сердечный приступ, а душевная боль от нанесенной раны. Им! Едва знакомым мужчиной…

— Нет, все хорошо. Уже прошло, — ответила я, пытаясь не разреветься.

— Надо провериться, — кивнул сосредоточенно. — Со здоровьем шутки плохи.

— Ничего особенного!

— Проверишься, я сказал! — почти рявкнул. — Мой брат от головной боли отмахивался, как от чепухи, пока рак не вылез!

— Мне жаль.

— Проверишься, — добавил спокойнее. — Это не обсуждается.

***

— Проходи, располагайся, как дома!

Якуб гостеприимно распахнул передо мной дверь квартиры и даже соизволил отвесить шутовской поклон. Наверное, еще жалкий час тому назад я непременно бы вспыхнула так же, как вспыхивали его глаза при взгляде на меня, и в очередной раз «зависла» на его улыбке, но сейчас лишь поджала губы и шагнула вперед.

Прямиком в логово маньяка и владельца моего тела сроком ровно на тридцать дней.

— Итак. Когда ты исполнишь свою часть сделки? — спросила сухим голосом, застыв на пороге.

Якуб прошел мимо меня, небрежно швырнул дорогой брелок в мрамоную ключницу. Автоматически я отметила, что в ключнице полно брелоков с фирменными значками машин — еще одно подтверждение тому, что Исаев не бедствует.

— Чай? Кофе? Потанцуем?

Якуб виртуозно прекрасно и соблазнительно задвигал бедрами, но заметив, что я так и стою на пороге, нахмурился.

— Ты чего? — произнес насторожено и пристально начал меня рассматривать. — До сих пор плохо? Все-таки надо в больничку сгонять прямо сейчас! Не хочу, чтобы ты подо мной померла от сердечного приступа или чего-то еще!

— У тебя все одно на уме, а я желаю знать четкие сроки. Только и всего!

— Сроки. Сделки… Черт, Пчел, ты хоть когда-нибудь расслабляешься? Хочешь, мигом сделаю так, что ты станешь, как кошечка — ласковая и гибкая! — предложил маньяк, озорно подмигнув.

— Яйца расцарапаю! — пригрозила. — Иди и выполняй свою часть сделки.

— Яволь.

— Не смешно! — огрызнулась.

— Ты в роль училки вошла или просто пытаешься мне кайф обломать и настроение заодно? — хмыкнул. — Так не получится. Я по жизни парень веселый, а преграды только раззадоривают. В общем, не буду тебе мешать обживаться, — щедро махнул рукой. — Делай, что угодно. Можешь даже в спальню не заглянуть и не смотреть в первый ящик! Буду вечером, жду от тебя вкусный ужин и чистую хату! — выдал напоследок, отсалютовал и ушел так быстро, что по моему лицу даже пронесся ветерок.

— К пустой голове руку не прикладывают! — ответила я скорее из вредности, чем из желания спорить с ним.

Постояв немного на пороге, я решила осмотреть хоромы маньяка. Квартира была просторная, светлая — много пространства и приятный глазу дизайн без новомодных штучек, от которых веяло холодом показушных квартир.