Кажется, за десять лет ничего не изменилось!

— Да? — требует, пища и хлопая ладонями по рулю.

— Мне завтра вставать в семь… — опускаю в ладони лицо и стону. — У матери день рождения, нужно помочь с готовкой…

— У меня только одна мысль, — поражается она. — Вот у тебя все как обычно! Просто «машина времени» какая-то. Поэтому знаешь что? Ничего не хочу слышать!

Она права. Это «машина времени». В отличие от нее, у меня всегда была куча обязанностей перед семьей.

— Ладно! — сдаюсь.

Она забрасывает меня домой, где за час я успеваю принять душ, высушить волосы и уложить их с помощью плойки. Учитывая их длину значительно ниже лопаток, за такое время это просто подвиг. Выбрав короткое блестящее платье серебряного цвета, в котором встречала этот Новый год, разбавляю образ красной помадой и длинными серьгами в тон наряду.

Отправляю в маленькую замшевую сумку телефон и усаживаюсь на диван полностью «одетая», как собственная парадно-выходная версия. Чувствуя себя по-дурацки, потому что такси будет логично вызвать минут через двадцать, ни одной гребаной минутой раньше, и это ожидание делает меня жуткой неудачницей…

Будто я собираюсь отправиться на свой первый бал, а не на попойку с бывшей однокурсницей.

Но вот так, как сейчас, я не проводила время со времен студенчества.

От этого я чувствую себя неудачницей втройне.

Когда такси везет меня по сброшенному Машкой адресу, я рассматриваю фотографию, на которой Миша демонстрирует мне отсутствие переднего зуба, и мое сердце заходится от нежности. Он умеет делать фото, но отправить его — нет. В этом ему помогает отец.

Когда он с ним, я всегда звоню ему перед сном.

Скрепя сердце, набираю ему прямо сейчас, но, к моему удивлению, трубку снимает Руслан.

— Да? — спрашивает совершенно спокойно.

По моим внутренностям проходит холодок. От неожиданности и от того, как его хрипловатый голос щекочет мои нервы.

До вчерашнего дня мы полгода не разговаривали. Ни единого раза.

— Где Миша? — задаю ему этот вопрос, но мы оба знаем, что я имею в виду совсем другое.

То, что он не должен был брать трубку, зная, что звоню я.

— В ванной, — отвечает. — Обычно ты звонишь позже. Решил ответить, чтобы не было как в прошлый раз.

— В прошлый раз было не так, — освежаю его память.

Именно после того, что случилось в «прошлый раз», мы и разругались в пух и прах окончательно.

— Не так? — уточняет с этим спокойствием, которому научился в своих боях за место под солнцем. — Ты наорала на меня за то, что я вовремя не взял трубку.

— Я звонила пятнадцать раз, Чернышов! — снова освежаю ему память.

— Я забыл телефон в машине, — отвечает он. — Я пятнадцать раз тебе об этом сказал.

— Ты не перезвонил, — злюсь, будто это было вчера.

— Да, потому что увидел пятнадцать пропущенных и понял, что ты собираешься выебать мой мозг.

Почему… почему я не могу быть просто безучастной?!

— Я волновалась, — цежу. — Я думала, что-то случилось.

— Что, по-твоему, могло случиться?

— Что угодно. Он мой сын!

— И мой тоже.

Зажмуриваю глаза и сжимаю кулак, заставляя себя не лезть в эту петлю.

Я обещала себе, что не буду такой…

Вечно орущей и психующей. Противной самой себе.

— Ладно… — обрубаю. — Просто скажи ему, что я позвоню утром. Сегодня больше не могу.

После короткой паузы говорит:

— Он спросит почему.

— Потому что занята. Сочини что-нибудь. Ты ведь умеешь, — бросаю ядовито.

— Ты тоже много хуйни творить умеешь.

— До свидания, — кладу трубку, не собираясь вступать с ним в этот долбаный спор.

Это не заканчивается ничем, твою мать, хорошим.

Никогда.

Вернув телефон в сумку, пялюсь в одну точку, но через секунду мой телефон звонит опять.