Андрей Панкратов, привыкший во всем добиваться совершенства, и к армейской службе отнесся серьезно. Большинство его однополчан считали три года службы потерянным временем, вычеркнутым из жизни, поэтому просто тянули армейскую лямку. Были и служаки, стремившиеся стать командирскими любимчиками, чтобы заполучить больше лычек на погоны, добиться теплого местечка. Андрей перед командирами не лебезил, соблюдал субординацию, но постепенно достиг и сержантского звания, и должности командира расчета, лучшего в полку.

Ему повезло: попал служить в ракетные войска – элитные в то время. Зенитно-ракетный полк особого назначения входил в состав Московского округа противовоздушной обороны. Войскам округа поручалась охрана столичного неба от нападения вероятного противника, под которым, естественно, подразумевались США. Базировавшиеся на Скандинавском полуострове американские бомбардировщики В-52 за 14 минут могли долететь до Москвы. Поэтому полк, поднятый по тревоге, за десять минут должен быть готов к отражению авиационного налета. Расчеты и на станции наведения ракет, и в батареях несли боевое дежурство круглосуточно.

Зенитно-ракетный полк особого назначения, в котором служил Панкратов, был оснащен системой С-25. Станция наведения располагалась в подземном бункере, а ракеты системы «земля-воздух» – на стационарных стартовых площадках, разбросанных по хвойному лесу. То и дело в полку проводились учения, весь личный состав поднимали по тревоге, в ходе которой отрабатывались нормативы времени приведения полка в полную боевую готовность, механизмы взаимодействия станции и батарей.

Панкратова, как имевшего диплом техника, определили служить на станцию наведения. Подразделение «С» должно поймать цель и навести на нее ракету. В подземном бункере была совершенная по тем временам техника, ни с чем подобным на гражданке (в техникуме и на заводской практике) Андрею сталкиваться не доводилось. И новобранец упорно взялся за ее освоение.

В сержантскую школу Андрей не попал, начинал служить рядовым номером расчета, но вскоре потеснил командира (знания и квалификацию, как говорится, не спрячешь – в армейских условиях, может быть, особенно). На погонах появилась первая лычка, потом вторая, третья, наконец, одна широкая. На втором году службы Андрей Панкратов – уже старший сержант.

Армейские будни состояли не из одних лишь учений и боевых дежурств. Давалось солдату и личное время, которое Андрей посвящал письмам домой (родителям и Анюте) и чтению книг из небогатой полковой библиотеки. Военный городок стоял в лесу, до ближайшего подмосковного города – тридцать километров, поэтому в увольнение солдаты ходили пешком до ближайшего села Камнево. Из развлечений в селе были кино и танцы после вечернего сеанса. А еще – местные девицы весьма легкого поведения. Двое сослуживцев Андрея все увольнительное время проводили в деревенском доме, обслуживая мать и ее дочь. Вернувшись, в красках описывали свои любовные похождения.

А еще в Камневе гнали очень злой самогон, в который, по рассказам, подмешивали настой табака-самосада. За это кошмарное зелье солдаты расплачивались обмундированием со своего плеча. Нередко, упившись вдрабадан, воины не могли стоять на ногах, за ними приходилось отправлять полковую лошадь по кличке Мустанг. Это была старая кляча, которую держали в полку лишь благодаря прихоти заместителя командира по тылу подполковника Зуева. Поговаривали, что он начинал службу в кавалерийском полку и с тех пор хранил любовь к лошадям. Занять Мустанга было нечем, разве что увозить из Камнева перепившихся солдат.