– Нам обещали здесь работу, – ответил майор Харрис, таким же вежливым тоном, но не меняя при этом мрачного выражения своего невозмутимого лица, – Дэвид рекомендовал мне обратиться к вам.

Это была первая часть кодовых слов секретного пароля, которые должны были

произнести румынские наемники сразу же после того, как им откроют дверь.

– А от кого вы узнали про Дэвида? – последовал еще вопрос от молодого парня, который продолжал держать дверь только слегка приоткрытой, бросая подозрительный взгляд то на крепкого верзилу, то на знакомую ему по описанию машину. Это была вторая часть обязательного вопроса, о котором майору также было известно.

– От Малколма Редфорда, сэр, – ответил Харрис, крепко сжав ручку двери.

Пароль оказался верным, и получив нужный ответ, парень открыл дверь пошире, впустил незнакомца внутрь, и окинув зорким взглядом весь двор, снова запер ее на засов.

Они спустились на первый подвальный этаж, и вошли в просторное помещение, где за столом сидели семеро человек, и еще двое примостились отдельно за маленькой тумбочкой. Двое из них были явно азиатской внешности, а остальные – европейцы.

– Кто примет у меня товар, господа? – спросил Харрис, придав своему голосу жуткий акцент, стараясь во всем походить на бандита наемника, и стал внимательно вглядываться в лица присутствующих. Один из тех, кто сидел за тумбочкой, и перебирал в руках четки, то ли китаец, то ли японец, медленно поднялся с места, и подошел к гостю.

– А товар не порченный? – спросил он, с характерным азиатским акцентом.

– Нет, совершенно не порченный. Разве что один укол сделали для безопасности, – ответил Харрис, заученными фразами, – нас предупредили, что этот парень очень опасен, имеет буйный нрав, и будет обязательно сопротивляться. Вот мы и решили не рисковать, и сделать ему для профилактики небольшую инъекцию.

Присмотревшись к лицу своего собеседника, майор тот час же узнал в нем того самого Сэми Тана, с фотографией которого был уже предварительно ознакомлен генералом Адамсом, однако сохранил при этом свой спокойный и невозмутимый вид.

– В таком случае, мистер, приведите его сюда! – обратился к нему Тан, мягким, но требовательным тоном, – посмотрим, кого вы мне привезли.

– Нет вопросов, сэр, но отдайте сначала наше вознаграждение, которое было обещано за работу, – ответил Харрис, таким же спокойным голосом, не желая уступать жесткому напору Тана, – надеюсь, вы не собираетесь менять условия договора?

– Не волнуйтесь, вы получите свои деньги сразу же, после того, как

приведете его сюда, и предъявите в подобающем виде, – продолжил Тан, не меняя своего надменного тона, – я тоже помню условия нашего соглашения, товар надо сначала показать лицом, а уж потом требовать за него свое вознаграждение, не так ли?

Харрис вышел, молча, из помещения, подошел к Хонде, и открыв небрежно заднюю дверцу автомобиля, грубо схватил полковника за ворот пальто, и сам поволок его в здание. Двое агентов последовали было за майором, однако молодой человек впустил внутрь только самого Харриса и его шатающегося и «полусознательного» пленника.

– Не положено! – отрезал он, резким тоном, преградив остальным путь, и снова закрыл дверь на засов. Осторожно поддерживая Джейсона руками, майор завел его в помещение, где за столом уже никого не было, кроме самого Тана и одного из азиатов.

– Принимайте, господа! – произнес он чуть ли не торжественным тоном, сажая «пленника» с закатывающимися глазами на стул у самой двери, – вот он, ваш товар!

Тан подошел к полковнику, постоял с минуту рядом, внимательно оглядывая его с головы до ног, а затем аккуратно поднял ему двумя пальцами веки, пристально посмотрел в его мутные глаза, и пощупал пульс.