Это была Фейга. Она подошла к девочке сзади, некоторое время слушала музыку, затем изо всех сил ударила сестру по голове.

Соня вскочила, но все же удержалась на ногах, шагнула к старшей сестре, крепко сжав кулачки:

– Ненавижу тебя.

– Я тебя не меньше. Но учти, буду ломать, пока не сделаю послушную шлюшку, приносящую доход семье.

Внизу хлопнула входная дверь, и до слуха сестер донесся бодрый голос мачехи:

– Девочки, вы дома? Чем вы там занимаетесь?

– Разучиваем новый этюд на фортепиано! – весело ответила Фейга. – У вас к нам разговор, пани Евдокия?

– Не пани Евдокия, а мама. Спускайтесь, надо кое о чем посоветоваться.

Мачеха была слегка подшофе. Она сидела на стуле вытянув ноги и насмешливо смотрела на спускающихся по скрипучей лестнице девушек. На столе перед ней стояла бутылка вина и стакан.

Когда девушки послушно уселись за стол, Евдокия налила себе вина и сделала пару глотков.

– Первое: будете грызться как собаки, воспитывать начну я. И тебя, малая, и тебя, дылда.

Фейга дернулась было от оскорбительного обращения, но мачеха жестко взглянула на нее и кивнула на стул:

– Сидеть! И запомните, стервы, в доме должны быть любовь и порядок! – Она сделала еще глоток. – Теперь по делу. – Евдокия остановила глаза на старшей сестре. – Дом пани Елены наш. Деньги я уже внесла.

– Значит, пани Елена уехала? – тихо поинтересовалась Соня.

– Уедет. Завтра, – ответила Евдокия, продолжая смотреть на Фейгу. – Ты, Фейга, будешь вести этот дом. Это будет салон для избранного общества.

– Ни один уважаемый пан не пойдет в такую халупу. Дом надо привести в надлежащий вид, – возразила Фейга.

– Приведем. Но прежде надо привести в надлежащий вид тебя, милая. Подойди к зеркалу, глянь на себя: халда халдой! – Мачеха достала из ящика бюро пачку крупных купюр и положила на стол. – Хорошая одежда, вкусный парфюм, дорогие украшения – вот что должно отличать хозяйку салона от прочей публики!

– Я тоже буду при салоне? – спросила Соня.

– Ты будешь при муже, – посмотрела на нее мачеха. – Завтра нам нанесет визит пан Школьник с сыном, думаю, парень тебе понравится.

– Но мне только пятнадцать, – попыталась возразить Соня.

– Детка моя, тебе не «только» пятнадцать, а уже пятнадцать. А через месяц будет целых шестнадцать.

– Но, может, пусть Сура до замужества попрактикуется в салоне? Там будут интересные мужчины, – неуверенно заметила Фейга.

Евдокия рассмеялась:

– Одно другому не помешает. Салон – отдельно, муж – отдельно.

Соня вышла за ворота и побрела знакомой дорогой к дому своей учительницы. Девочка остановилась возле продуктовой лавки, она наблюдала, как грузили в повозку вещи отъезжающей пани Елены, как нанятые люди торопливо и деловито выносили чемоданы, тюки и негромоздкую мебель. Как пани Елена ставила у повозки аккуратно упакованные коробки с самыми ценными и хрупкими предметами.

Соня стояла как завороженная, и по ее щеке медленно сползала слезинка.

Девушка не спеша брела по жаркой пыльной улице, провожала бессмысленным взглядом людей, лавки, проносящиеся повозки. Неожиданно Соня увидела что-то знакомое в фигуре ладно одетого мужчины, который с достоинством и спокойствием пересек улицу и вошел в винную лавку. Она узнала его – это был тот самый пан офицер из полиции, который избил ее отца до смерти. Соня напряглась и быстро вошла следом за офицером в лавку.

Тот стоял у длинной винной полки, выбирая подходящий напиток. Девушка подошла к нему вплотную и тоже принялась изучать бутылки со спиртным. Пан офицер с раздраженным недоумением взглянул на нагловатую девушку, отодвинулся на шаг. Соня выждала какое-то время и снова придвинулась к мужчине. Полицейский выбрал наконец нужное вино, достал из заднего кармана брюк бумажник, расплатился за покупку, сунул бумажник на прежнее место и повернулся, чтобы уйти. Девушка быстро и ловко протянула руку, запустила изящные пальчики в офицерский карман и снова уставилась на полки с бутылками.