Однако, в этом случае, смущает другое «противоречие» – указание на прелести форм: «в том состоит прелесть Ваших форм – To this composed wonder of your frame», что является элементом плотской любви, и невозможно в отношениях с другом. Таким образом, мы здесь опять приходим к той ситуации, которую уже наблюдали в нескольких сонетах ранее, в том числе, и в «определяющем» сонете 21, где была-таки хвала внешности на фоне указания на ненужность хвалы, и в сонете 24, где поэт уже восторгался «прекрасными формами», а именно, к тому, что этот признак является вспомогательным, так как хвала внешности говорит об адресате только, если нет других противоречий.

Но если хвала внешности для возлюбленной, как видим, все-таки допустима, то намёки на плотские отношения с другом для Шекспира недопустимы (сонет 20) ни при каких обстоятельствах. Поэтому адресат в сонете 59 не меняется, остаётся прежним, и это – возлюбленная поэта.

Но тогда новая тема может вполне продолжать ту же линию предыдущих сонетов, как очередная попытка восстановления отношений с возлюбленной, может быть отголоском тех разговоров, которые ведут между собой поэт и его возлюбленная. Рассуждения о том, что «всё не ново, всё уж было прежде – If there be nothing new, but that which is» очень похоже на ответ поэта на упрёк ему от возлюбленной в однообразности его стихов, в отсутствии в большинстве из них той самой хвалы её внешности, которая появилась в этом сонете.

Но за явную хвалу можно считать только замок сонета, а три катрена посвящены исключительно рассуждениям о том, почему этой хвалы могло и не быть вообще – мол, зачем повторять старое и обманываться.

Мы видим не отрицание, а подтверждение сонета 21 – ещё один аргумент против хвалы внешности, украшенный в самом конце комплиментом.

Отдельно по сонету 60 практически невозможно определить, кому он адресован. Ни прямых, ни косвенных указаний на адресата просто нет.

Но формально нет и противоречий с сонетом 59, значит, нет и оснований для смены адресата, определённого для этой череды сонетов – возлюбленной поэта.

Однако, формальное отсутствие противоречий, как признак подтверждения адресата, было бы неплохо периодически иллюстрировать примерами, показывающими основания такой логики.

Ведь ничто не мешало поэту написать, например, непротиворечивый сонет, но другому адресату. И хотя мы знаем, что это другая логика, и мы не должны перескакивать с одной логики на другую, но именно сонет 60 даёт редкую для подобных сонетов возможность показать дополнительные основания для подтверждения адресата.

Но, как уже было сказано, сравнение с сонетом 59 себя исчерпало выводом о непротиворечивости. Остаётся одно – сравнивать сонет 60 не только с сонетом 59, но и с другими сонетами, благо, что именно этот метод является основанием для выводов нашей формальной логики.

В итоге мы находим в сонете несколько разных образов, которые встречали ранее в других сонетах.