Я вышел из комнаты и остановился у двери, ведущей в кладовую. Наташка заинтересованно подошла ко мне и встала рядом.

– Итак, – спросила она. – Что дальше?

– Дальше, – я открыл дверь в черную кладовую, – нам сюда.

Наташка смерила меня оценивающим и хитрым взглядом.

– В темной кладовке в одних трусах… и что же ты собрался мне там показывать?

Я закатил глаза и буквально затолкал девушку в кладовую, попутно пощупав все, что попадалось мне под руки.

– Грубиян, – выдала Наташка, перед тем как я закрыл дверь и погрузил нас в непроглядную темноту.

– Ты где? – испуганно спросила она.

– Тут я, трусишка. Сейчас.

Я протянул руку и ухватился за девушку. Конечно, я хотел взять ее за плечо и не моя вина, что вместо плеча мне подвернулась ее грудь.

– Все ясно, – вздохнула Наташка. – Завел меня сюда, чтобы за сиськи полапать? Типичный мужик.

– Молчи, женщина, вовсе не за этим. Кстати, сиськи неплохие.

– Дурак.

Я все же смог нащупать Наташкино плечо и подвинул ее ближе к себе.

– Смотри, – произнес я и разжал ладонь с камнем.

На первый взгляд не было ничего необычного. Это был простой камень горного хрусталя, только вот его было видно. В абсолютной темноте его было отчетливо видно. Я не мог разобрать даже лица Наташки, а мы стояли практически вплотную, а вот мелкий камешек было видно отлично.

– Он… он словно светится, но не светится, – произнесла Наташка напряженно.

Она была права, камень словно светился и не светился. Света он не излучал, но свет словно жил глубоко внутри него.

– Я даже не вижу твою ладонь, на которой он лежит.

Наташка накрыла свою ладонь моей и камень исчез.

– Тьма, – и больше ничего, – прошептал я.

Наташка убрала свою ладонь, и камень вновь появился. Такой же белый и красивый он словно лежал в пустоте. Раздался шорох и я почувствовал горячее взволнованное дыхание Наташки на своей груди.

– Что это? – ее голос дрожал. – Что это, Андрюш? Почему оно такое?

– Идем.

Я взял девушку за руку и вывел ее из кладовой. В моей комнате она села обратно на кровать, а я уселся за свой стол, что все так же стоял в углу комнаты возле окна.

Я покрутил камень в руках и взглянул на подругу:

– Итак, видишь ли, малышка, этот камень упал с неба.

Июль 1995.

Дони шел первым. И это было весьма необычно. Нет, это было необычно в целом, для нас же такое построение было чем-то само собой разумеющимся. Дони был лидером нашей команды, потому и был всегда первым. За ним по пятам шел Майки, весело поигрывая нунчаками. Замыкали цепочку Лео и я.

Мы двигались вдоль высокой оранжевой стены, пригибаясь и скрываясь за ветвями низких деревьев и кустов. Наша цель была справа от нас, прямо за роскошью зеленой растительности.

Лео оглянулся и сосредоточенно взглянул на меня. Я слегка склонил голову, давая ему понять, что готов ко всему. Он ответил таким же легким кивком и крепче сжал рукояти своих катан.

– Стоп! – скомандовал Дони, останавливая нас быстрым жестом руки. – Я что-то слышу!

Майки поднял на него заинтересованный взгляд.

– Слышишь что? Например, это?

Майки выпрямился, чуть склонил голову, выпятил грудь, сосредоточился. Его горло напряглось, раздалось хорошо слышное «буль» и Майки оглушительно рыгнул, широко раскрыв рот. Прозвучало это так громко, что задрожали ветви ближайших деревьев.

– Смешно, прям обосаться, – скривился Дони.

– А этим смешно.

Майки указывал на нас с Лео. Мы смеялись беззвучно, сжав рты ладонями.

– Этим придуркам все смешно. Им хоть палец покажи.

Дони поднял руку и в самом деле показал нам палец. Не знаю, что на нас так подействовало, то ли тот факт, что он предупредил нас об этом, то ли тот факт, что мы и в самом деле были придурками, но нас скрутило еще сильнее. Склонившись и хватаясь за животы, мы старались смеяться беззвучно.