Вспомнив боевого друга, правителя Аркалана, Иллимер вздохнул. Затем сурово сдвинул брови и снова глянул на вражеский лагерь. Узкая полоса земли между мертвым лесом и городом была усеяна остроконечными гоблинскими и орочьими палатками. Они жгли костры и варили вонючее варево. Запах смешивался с теплым, южным ветром и вызывал неуемную дурноту.

«Что за дрянь они варят там?» – передернулся командующий гарнизоном и брезгливо плюнул вниз со стены. Рядом схватился за горло верный Эйлар. Иллимер сначала испугался, решил, что друга сразила вражеская стрела. Но потом прислушался и понял, что эльф изо всех сил боролся с тошнотой.

«Омерзительный запах». – Проговорил ординарец, выпив воды из фляжки и еле проглотив ее из-за спазма в горле.

«Да уж». – Согласился с ним командующий и откашлялся. Южный ветер был в Белионе редким и не желанным гостем. Он приносил с собой дым Энроттна и засыпал стены города серым пеплом. От него хрустело на зубах, резало глаза и было тяжело дышать. А тут еще орки со своей вонью…

Эйлар поморщился и замолчал, закутавшись в походный плащ. Начинало темнеть и на крепость, с вершин Мерваля, спустилась вечерняя прохлада.

Иллимер последовал примеру друга и тоже завернулся в плащ, натянув на голову капюшон.

Это был старый суконный плащ серого цвета с подкладом из овечьей шерсти. Такие носили все эльфийские воины, от нижних чинов до высших. Он был простеган по всей длине мелкими ромбами. На спине был искусно вышит стилизованный олень – символ Эмборлада. Эту вещь, вместе с остальной формой, сапогами из кожи, суконными штанами, стеганой курткой до колен, широким ремнем с пряжкой и мечом из доброй стали, ему выдали, когда он только поступил на службу. Остальное он покупал уже сам. И наиболее ценным его приобретением была кольчужная рубаха, которую он урвал в Эрдеворе, у одного из прославленных гномьих мастеров.

Согревшись в тепле воспоминаний и плаще, Иллимер мысленно вернулся к павшему Далламару.

Это людское царство на юго-западе материка было невероятно сильно. Помимо пеших войск, царь Далламара, Скергельд, владел еще конницей и флотом. Всего под его началом насчитывалось около пятидесяти тысяч бойцов. Далламар казался непобедимым.

Четыре неприступные крепости Далрос, Кардос, Валак и Соранг хранили всю мощь царства своими гранитными стенами. Взять их было непросто. Защитой им были лучшие воины и бесстрашный царь…

Все куда-то исчезло тридцать лет назад. Под внезапным ударом пали Соранг и Валак, после Кардос и последним Далрос. Все было неожиданно для людей Далламара и весьма печально для его союзников. Не успели прийти на помощь ни люди Аркалана, ни эльфы всех земель.

Где ныне воинство Скергельда, последнего царя Далламара? Развеяно его славное воинство по ветру…

А единственный сын его, Ассам, малышом еще увезен был в Дельборо и теперь не вылезает оттуда. Да и с чем ему вылезать? Осталась от далламарийцев лишь горстка свободных людей. И та рассеялась по всему свету. Те же, кому довелось попасть в плен, а таких было много, горбатятся на врага в шахтах Хириин-Раура, то есть, Железных Гор. Далеко от родного дома, под неусыпным надзором и без надежды на возвращение.

«Ах, орки, ненасытные, алчные твари, – думал Иллимер, глядя на вражеский лагерь со стены. – Что ж вам неймется-то? Что ж не сидится вам в вашем поганом Риаме? Вечно вас толкает на гнусные дела злая воля вашего хозяина – Короля Теней».

Мысли лихорадочно метались в голове начальника гарнизона и на память ему вдруг пришел его внук, Ремиэль, как-то спросивший о седой старине. Парнишка живо интересовался историей и по кусочкам собирал древние сказания, стараясь восстановить целостную картину развития Эмборлада. И Иллимер, польщенный вниманием внука, вывалил на беднягу целый ворох слухов, рассказов и преданий. Успокоился он только тогда, когда у Ремиэля закончились чернила и свитки, на которых он и записывал его истории. Сейчас-то уже и не вспомнишь всего, чего он наговорил ему тогда, за год до этой осады.