От входной площадки (она же кухня) ответвлялся некий аппендикс: два метра в длину и метр в ширину. К стенке аппендикса прилажен был стол шириною полметра, а параллельно столу – скамья и вовсе узкая. Вот на этой скамье и сидели, тесно прижавшись друг к другу, едоки горячей колбасы (до революции такое варево называлось «колбасою по-извозчичьи») и таковых же свиных ушей. А если кто намеревался уйти, должны были вставать все посетители. За такое построение стола закусочная именовалась «автобус». Люди так и говорили: «Пойдем в автобус к дяде Васе». Надеюсь, вы догадались, что дядя Вася был владелец этого мощного пищеблока на пять посадочных мест.

Беседа велась общая. И дядя Вася в ней принимал деятельное участие, не забывая при этом подогревать остывшие кастрюли и подрезать новые порции еды».

Там же, в «автобусе» случилась встреча, поразившая Ардова до мыслимых и немыслимых глубин. С ним за одним столом вдруг оказался Михаил Климов, популярный в то время театральный актер. Мемуарист пояснял: «Удивление мое было велико еще и потому, что о Климове нам давно стало известно: оба его родителя работали всю жизнь как повара первой руки в ресторанах Петербурга. Да и сам Михаил Михайлович славился как гурман. Он изобрел несколько пикантных блюд; в ресторане при Центральном Доме актера и по сей день подают котлеты по-климовски (сейчас уже не подают. – АМ). А тут в «автобусе» он с аппетитом уписывал уши и назидательно пояснял сотрапезникам, как готовится такое лакомство. Оказывается, варить эти уши следует не менее двух суток, иначе не смягчатся хрящи, составляющие самый смак.

– Михаил Михайлович, – спросил я, – вам, известному знатоку всяческих деликатесов, разве могут нравиться эти хрящи?

– Именно потому, что я – знаток, я и люблю изредка отведать народного угощения! – ответил артист. – Все эти «деволяи», «бризоли», «соусы тартар» и «бешамели» мне просто приелись. А ты найди сейчас в Москве ту же «колбасу по-извозчичьи»!.. Прежде я, бывало, от «Яра» или из «Стрельны» ехал в ночную чайную к настоящим извозчикам горячей колбаски попробовать. А сейчас… спасибо, вот дядя Вася нас балует!

…Вся скамья «автобуса» одобрительно зашумела, подтверждая правоту артиста. Климов встал. Тотчас поднялись прочие едоки и выпустили его из теснины.

Артист приветливо помахал рукою сразу нам всем и покинул «заведение»».

И все же, не совсем понятно, что поразило нашего мемуариста больше – демократичные пристрастия актера Климова или сами уши. Вероятно, уши.

А тот факт, что все это происходило в церкви, воспринимался им как нечто само собою разумеющееся.

* * *

Рядом (дом №4) – церковь Максима Блаженного, построенная в 1698 году на средства Натальи Кирилловны, матери Петра Первого. В ней погребен знаменитый Максим, Христа ради юродивый, который бродил по Москве нарочито безобразен и наг.

Здание Английского подворья (Варварка, 4а) построено во времена царя Ивана Грозного.

На Варварке, на ее правой, полулубочной стороне, среди храмов и храмиков торчит белым пеньком невысокое здание. В наши дни здесь одна из экспозиций музея истории города Москвы. А в средние века – это убежище английских, да и прочих иностранных дипломатов и купцов (иной раз они спасались тут во время беспорядков).

Эти белые палаты появились здесь в пятнадцатом столетии. Поначалу ими владел Иван Бобрищев по прозвищу Юшка (опять Юшка!) – то ли «постельничий», то ли «печатник». Наследника он, видимо, не имел, и в следующем веке здание каким-то образом стало казенным, а тут еще известный мореплаватель сэр Ричард Ченслер открыл удобный водный путь, соединяющий Россию с Англией.