Старик раззявил пасть и даже успел вытянуть одну руку – с отросшими жёлтыми ногтями – прежде чем Соловей-разбойник рубанул его. Удар оказался неимоверной силы!..

Лезвие с хрустом вошло в живой труп, перерубив ему ключицу. Оно дошло до середины груди перед тем, как остановилось.

С глухим рыком вурдалак попятился назад, под вспышки молний.

Соловей рассмотрел его хорошо за эти несколько мгновений – одежда вся истлела на нём до чёрных лохмотьев, только лапти более-менее сохранились. Но сдаваться враг просто так не собирался и снова шагнул внутрь сарая.

Соловей отскочил назад, подхватывая с земли уже ятаган, вырывая и его из ножен резким движением… Но в ход пустить не решился.

Мертвяк подходил, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, надсадно дыша.

– Да в тебе ж и духа нет, куда ж ты топаешь! – горячо воскликнул Соловей и принялся отступать, пока его метущийся конь не оказался уже за спиной.

Вурдалак, по-видимому, наступал с той скоростью, с которой мог, и никак не мог настигнуть свою жертву… Но отрезал путь к выходу он твёрдо.

– Что ж, – продолжал Соловей, будто тот вступил с ним в диалог. – Давай сыграем.

Он глубоко вздохнул… Лёгкие его будто тут же раздулись, вбирая в себя не только чистый воздух, но и ту пресловутую гнилостную вонь, исходящую от топающего трупа… А потом сложил губы почти вплотную, оставив лишь тонкую щель меж ними, прижал язык к нижним зубам, и засвистел.

Звук небывалой чистоты и силы вырвался из нутра Соловья… И это вышла не короткая трель, а продолжительный громогласный свист… Такой мощный, такой невероятный, что он будто разрезал пространство.

Вурдалака отшвырнуло назад – хоть он и пытался удержаться на ногах, но ему это не помогло, и он кубарем покатился прочь. Сарай же развалился всё-таки от этого свиста; стены его, сколоченные из досок, разлетелись по сторонам.

Соловей свистеть не переставал, и труп откатился на приличное расстояние, не переставая рычать. Потом начал подниматься.

– Посмотри, экий он свирепый! – удивился Соловей вслух, будто конь что-то мог ему сказать. – Спробуем сызнова.

Он засунул в рот два пальца свободной руки – сразу в уголки рта – и засвистел ещё громче, протяжнее и оглушительнее.

Вурдалака этот свист отшвырнул ещё дальше, он сбил собой небольшое деревцо. Но, немного полежав, и, судя по всему, отдохнув, во второй раз стал подниматься.

– Я так понимаю, он будет нам мешаться до самого рассвета, – понял Соловей.

Конь храпел и яростно переступал на месте.

Соловей молниеносно водрузил седло на коня, но подпруги затянуть не успел. Схватил его под уздцы и начал выводить в другую сторону – туда вурдалак ещё не добрался. Но его ужасная фигура угрожающе покачивалась и неуклонно направлялась в их сторону. Палаш так и торчал.

.Соловей – в редеющих вспышках молнии – пытался рассмотреть подходящее дерево. И увидел его – серое. С нежной корой.

– Подожди, дедуля, – попросил Соловей и быстро подбежал к стволу… Лезвие ятагана вгрызлось с необычайной лёгкостью в древесину, будто заправский топор. Он успел отщепить здоровенный кусок… А вурдалак уже приблизился.

Конь, опять испуганно заржав, сорвался прочь. Седло тревожно забренчало, но пока не слетело с конской спины.

Ятаганом он заострил край своего нового оружия, сделанного из осины.

Вурдалак, немного замедлившись, как-то подсобрался и, видимо, хотел ускориться в своём заключительном рывке. Он раскрыл свою пасть так широко, как только мог…

Соловей в этот раз ринулся в бой сам. С необычайной бодрой лёгкостью он подскочил к мертвяку, от души вдохнув гнилостный запах. Руки того сомкнулись у него на наплечниках, и даже в какой-то момент он решил, что погорячился…