Платформа тотчас активировалась: тело мужчины стало заковываться в железные латы. Всё как положено: шлем, наручи и прочее.

– Жду твоего робота с нетерпением… – сказал Егору на прощание Знаменский, окончательно превратившийся в Соловья-Разбойника.

Вечером братья возвращались домой, с жаром обсуждая события прошедшего дня.

– Круто Соловей Кощея разделал! – восхищался Максим. – Не думал, что робобои меня так зацепят.

– Кто сможет победить Соловья, тот войдёт в историю, – заявил Егор. – А ты идти не хотел…

Ребята остановились на спортивной площадке у дома. Максима окликнул приятель, и он отправился к нему, бросив брату:

– Ладно, нужна будет помощь, обращайся. Но баскетбол всё равно круче.

Старший брат усмехнулся и пошёл к дому, а младший остался поиграть с мячом. Войдя в квартиру, Егор с удивлением обнаружил, что отец торопливо собирает вещи. Тут же стояла бабушка братьев, Галина Михайловна, и, скрестив руки на груди, наблюдала за сборами.

– Мам, я как поменяю номер, позвоню сам. Мне не звонить, – сообщил профессор Киселёв.

– А что сказать, если тебя будут искать? – уточнила Галина Михайловна.

– Скажи, срочно куда-то уехал, – отрезал Киселёв. – Ничего не объяснил.

– Ну, собственно, так и есть… – хмуро заметила его мать.

– Пап… Что происходит? – не выдержал Егор.

Отец с бабушкой оглянулись на него.

– Привет, Егор, я уеду на какое-то время, – пробормотал профессор. – Бабушка за вами присмотрит.

– Подожди… – растерялся парень. – А зачем? Что случилось?

Отец неопределённо пожал плечами и через силу улыбнулся:

– Я должен закончить то, что начала ваша мама… – Он взял с полки фотографию жены в рамке и ласково взглянул на любимое лицо.

– Ты же никогда всерьёз не воспринимал мамины исследования, – вскинул брови Егор.

Отец вздохнул и с досадой признал:

– Да, и это моя самая большая ошибка.

– Так, а можно поподробнее? – нахмурился Егор.

– Она была права насчёт фрески. Соловей действительно переписал историю! И я скоро это докажу. – пообещал отец и крепко обнял старшего сына. – Люблю тебя. Слушайся бабушку, присмотри за братом. Ма, таблетки, – напомнил он.

Застегнув чемодан, он быстро двинулся к двери. Бабушка – за ним. Они вместе вышли на улицу. Егор выглянул в окно и увидел, как отец обнимает Максима, садится в машину и уезжает, а брат потрясённо смотрит ему вслед…

Профессор Киселёв улетел далеко-далеко от дома. Вскоре он уже продвигался на снегоходе сквозь пургу, скользя по льду замёрзшего озера Байкал. Профессор был одет в оранжевую парку, его лицо было закрыто шарфом и очками от ветра.

Скоро он достиг цели. Оставив снегоход у входа в ледяную пещеру, Киселёв шагнул внутрь. Пещера не была безлюдной – горели лампы, двое рабочих разбирали завал. Киселёв поздоровался с ними, снял защитные очки, поднял фонарь повыше и направился к возвышавшейся в центре пещеры глыбе. Рукой в перчатке он стёр с поверхности снежные хлопья и увидел вмёрзший в лёд металлический щит с рельефным изображением солнца.

– Невероятно… – потрясённо ахнул профессор.

Той же ночью Знаменский с охранниками пришёл в лабораторию Киселёва. Лучи фонарей рыскали во мраке, выхватывая разнообразные приборы и мониторы на столах. Рация Тимура ожила, и сквозь треск послышался голос:

– Проверили камеры, кто-то удалил всю информацию.

Знаменский вышел в центр лаборатории. Включился свет, и из-под специальной панели выехала колба. Она была пуста. Знаменский в ярости ударил по ней кулаком.

– Все записи с камер наблюдения стёрты, – сообщил начальнику подоспевший Тимур.

– Что с Киселёвым? – спросил шеф.

– Я уже отправил людей к нему домой.