Плюхнувшись на пахнущий травами матрас, Даня прислушался к звонкой тишине вокруг, которую нарушали только койоты, тихонько подскуливающие где-то далеко в горах.

Вспомнилось, как Поля рыкнула на собаку за забором, и стало интересно: а койотов у нее тоже получилось бы заткнуть?

И откуда у маленькой девочки могла быть хозяйка, да еще такая могущественная? Почему они прятались ото всех в лесной избушке?

***

Ему снилась Чуда — хотя, разумеется, у васс не было имен, Даня называл ее так по названию реки Причуды, возле которой они впервые хороводили. Все водные духи одинаково прекрасны, отличить одну прозрачную деву от другой практически невозможно. Легенда гласила, что если человек сможет узнать вассу при новой встрече, то она отдаст ему свое проточное сердце.

Даня узнал.

И получил куда больше, чем сердце, — и прохладные объятия тоже, и поцелуи без запаха и вкуса, и ночи, наполненные ласками и водой.

— У тебя что, слюни текут?

Даня вздрогнул и проснулся.

Увидел перед собой круглое детское лицо, преисполненное проказливым любопытством. Пацаненку было лет семь или около того.

— А?

— Поля велела завтракать, — строго сообщил пацаненок, раздуваясь от важности доверенного ему задания.

Даня зевнул.

Нисколечки он не выспался.

Но солнце уже вовсю светило, било в глаза, звало к приключениям.

Семейство пасечника, кажется, уже давно позавтракало, и стол накрыли исключительно для гостей, которые припозднились с пробуждением, — в тени раскидистого каштана.

Статная девушка с такими же черными глазами, как и у пацаненка, принесла кувшин молока, озорно стрельнув в Даню взглядом. Он улыбнулся ей, но не слишком усердно — о вспыльчивом нраве жителей Загорья, то есть Верхогорья, даже песни слагали. Не хватало еще разозлить пасечника.

Даня собирался жить в мире с окружающими. Ну, хотя бы попробовать для разнообразия.

— Что это? — хлебнув молока, спросил он недоуменно. Слишком густое, плотное, с незнакомым привкусом.

Поля пнула его под столом, чтобы не задавал глупых вопросов. Очевидно, в здешних местах такое молоко считалось обычным делом.

— Яки, — прошипела она ему на ухо и кивнула в сторону холма, где бродило небольшое стадо этих массивных животных.

— Ой, — и Даня торопливо подвинул ей свою кружку.

Виктор Степанович степенно опустился на скамейку напротив них.

— И что же там интересного, в Костяном ущелье? — спросил он как бы невзначай, мол, не больно-то ему и знать охота, но уши навострил.

— Свидание, — ответил Даня весело, запуская ложку в свежайший творог. Тоже слишком густой и тоже с привкусом. Ладно, доводилось пробовать и не такое.

Пасечник так оглушительно расхохотался, что с веток каштана слетело несколько пичуг нервами послабже:

— Что за девушка согласится на свидание в таком диком месте? С шайной милуешься?

— Ха-ха-ха, — меланхолично отозвался Даня, давая знать, что оценил шутку про любовь с духом смерти.

Хотя с чего бы это Чуде взбрело в голову заманивать его в это ущелье, понять было бы неплохо.

— А вам не страшно жить так далеко от людей? — быстро переменил он тему.

— Пасека не терпит суеты, — прогудел Виктор Степанович. — Да и что люди? Одно беспокойство. Слышала, Поля, что наш-то опять учудил?

— Кто не слышал, — флегматично кивнула она. — Доиграетесь вы тут.

— И что ваш князь сделает? Армию к нам отправит? — усмехнулся хозяин.

Поля вздохнула:

— Рейсы опять сократит, как полтора года назад. Останетесь вообще без бензина.

— А он и так присылает такие крохи, что слезы одни. Старейшины ропщут — издевательство же сплошное, а не торговля. Я было сунулся со своим медом, да как цены увидел, так мигом назад телеги развернул. Да я лучше бесплатно раздам!